Русский ас

	Василий Храмченко.

НА УЛИЦАХ Тулы часто можно увидеть стройного подтянутого пожилого человека. Он спешит то в облвоенкомат, то в совет ветеранов или администрацию. Несмотря на преклонный возраст - 93 года, у Василия Павловича Храмченко полно дел: выступления, встречи, семинары, поездки в города, где приходилось воевать.

Он часто вспоминает свой первый воздушный бой утром 22 июня 1941 г.:

- Это было в Чернигове. Я командовал эскадрильей, сформированной авиационной школой. Готовились к открытию учебных лагерей на аэродроме "Пески". Около 4 часов утра мы с дежурным проверяли, все ли готово. Вдруг услышали в небе гул приближающихся самолетов, а затем увидели с запада и сами бомбардировщики. Они приближались к нашему аэродрому. Это были немецкие самолеты "Хейнкель-111". Их было 27. Летели клином - три девятки. Внезапно одна девятка отстала от других и стала перестраиваться. Другие самолеты улетели дальше. От оставшихся самолетов отделились черные точки. Неужели бомбы, промелькнула страшная догадка. И в самом деле! Да ведь это же война!

Василий Павлович побежал к своему истребителю. Взлетел. Вражеские бомбардировщики дважды бомбардировали мост через Десну, но им не удалось разбить его. Храмченко делал все возможное, и, когда расстояние до первого самолета сократилось до ста метров, он неожиданно для врага вынырнул из облаков и дал длинную очередь по ведущему "Хейнкелю". Тот вспыхнул.

Когда стал заходить на второго - увидел, что на него устремились все восемь оставшихся бомбардировщиков. Завязалась перестрелка. Из одного самолета пошел дым, но он продолжал лететь.

- Уйдет, - стучало в висках у Василия Павловича.

Что делать? Боекомплекты кончились. Значит, надо идти на таран. Решил таранить винтом. Зашел с хвоста бомбардировщика. Взял на себя ручку - и хвост бомбардировщика как ножом отрезало. Перелетев через кабину Храмченко, немец ударил по хвосту его истребителя. Самолет перевернулся и пошел к земле. Надо было прыгать. Храмченко сумел выброситься из кабины только перед самой землей. В этот момент раздался сильный взрыв, и его куда-то бросило...

Очнувшись на вторые сутки в госпитале, Василий Павлович понял, что самолет на несколько секунд раньше него упал на землю и взорвался. Взрывная волна смягчила удар при падении...

После этого боя Василию Храмченко предстояло немало испытаний. Не успел оправиться после контузии, как поручили собрать воздушную дивизию. Бывший ее командир в первый день войны вместо того, чтобы поднять в небо самолеты и принять бой, приказал летчикам рассредоточиться по разным аэродромам. Часть самолетов улетела, часть была уничтожена врагом. Василий Павлович собрал оставшиеся самолеты, и в невероятно короткие сроки его дивизия уже громила врага.

А сколько было экстремальных ситуаций! Он горел в кабине, спасая раненых друзей; в госпитале, страдая от ран, требовал, чтобы взяли у него кровь для погибающего летчика. Был в тылу врага, пробирался к своим из окружения. До последних минут Второй мировой войны воевал Василий Павлович. Довелось ему защищать небо Москвы и Тулы, освобождать Курск, участвовать в Висло-Одерской операции. Немецкое командование даже назначило солидное вознаграждение тому, кто собьет бесстрашного русского аса.

По делам и награды: у Василия Павловича два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, три ордена Великой Отечественной войны, три ордена Красной Звезды и орден Жукова за номером 95.

После войны по просьбе легендарного Каманина Василий Павлович прибыл в Тулу, где воспитал множество молодых летчиков.

- Я всегда с армией, - говорит Василий Павлович. - Армия - моя судьба.