Вера Цветкова
Они, преимущественно в спортивных костюмах, словно навязывают москвичам новый тренд в моде, культуре общения, присутствии в социуме. Фото Reuters
С Лялей мы когда-то вместе получали в столице филологическое образование. Потом она сходила замуж за иорданца, потом развелась (в качестве отступного получив отличную трехкомнатную квартиру с гаражом в придачу), потом вырастила детей. Из чего следует, что проживает Ляля в Москве уже давно. Но когда вся эта заваруха с Союзом произошла, она автоматически получила по папе-латышу вовсе не российское гражданство. С тех пор жизнь у нее веселая – от визы до визы: не просрочить, успеть выехать, успеть подать; коммерческая годовая опять выросла в цене, да помножь ее на три...
Работает моя подруга в крупном медицинском учреждении. И вот сидит она у себя на ресепшене и изо дня в день удивляется потоку граждан с российскими корочками, ни бум-бум не понимающих по-русски. И пытается осмыслить, почему ей ни разу не удалось – а пыталась она неоднократно – хотя бы добиться получения вида на жительство (о двойном гражданстве никто и не мечтал). Там так в этих конторах ФМС все славно устроено, что пока доделываешь последнюю из многочисленных справок, кончается действие срока первой, и еще надо попасть в квоту.
Так что Ляля со своей колокольни вынуждена прийти к нерадостному заключению: России и столице ее Москве нужны безграмотные и безъязычные с дальних окраин бывшей империи. А не образованные европейцы, де-факто многолетние москвичи. И раз так, не пора ли ей на историческую родину (дети уже сделали свой выбор – одна отправилась в Англию, другой в Канаду).
Будем разбираться, кто торгует российскими паспортами? Неа, у нас есть дела поважнее – бороться с курильщиками, с «голубыми», с иностранными усыновителями. Про «фронты» еще не забыть.
Другая моя подруга, Ника (она, как и я, из Таллина), услышала с телеэкрана от высокого ранга чиновника, что ставка дворника в Москве составляет, оказывается, от 32 до 37 тыс. руб. И что на бирже труда зарегистрированы около 900 москвичей, претендующих на эту должность, но «очередь не движется». Ника, получающая на своей работе в два раза ниже озвученной дворницкой ставки, возопила: «С удовольствием пойду мести улицы за эти деньги! Почему нас так заверяли, что москвичи не хотят идти в дворники?!».
А ведь лет еще десять назад они, родившиеся в столице, помнится, шли. И в кассах не гнушались сидеть, и официантами им было не западло трудиться... Будем разбираться, кому это выгодно – нанимать за копейки азиатов и петь нам песню «москвичи не пойдут на эти работы»? Не будем, у нас, как вы помните, есть дела поважнее – курильщики, геи, борьба с пропагандой педофилии. И митингование на площадях.
У меня под окном кафе, которое многие годы было излюбленным местом сбора байкеров. Тоже не сахар, но в последнее время я мысленно взываю: «Байкеры, где вы, ау?». Потому что по выходным теперь, начиная с пятницы, оттуда до поздней ночи гремят зурны, дойры и не знаю что еще. Раздаются брутальные мужские возгласы, скандирование, рев одобрения, топот плясок. Вчера все закончилось потасовкой, женским визгом и звоном бьющегося стекла. Вот оно мне надо? Особенно если идти за продуктами в «Пятерочку», расположенную в знаменитом киношном кооперативе (там жили Савва Кулиш и Николай Еременко, живут Татьяна Самойлова и Геннадий Полока), и поневоле ежиться, потому что вокруг только темные лица, и за кассами, и в зале, и звучит только таджикская речь? Причем на повышенных тонах – не в смысле агрессии, а в смысле бескультурья: эти люди явно не в курсе, что в общественных местах положено негромко переговариваться, а не орать во всю глотку. Мне, блондинке, не понять, каким образом в дорогом для проживания центре смог образоваться настоящий таджикский анклав.
 |
| Катком по самолюбию тех, кто в дворники просился, но так и не попал.
Фото Reuters |
А надысь ездили мы в пресс-тур в прекрасный город Одессу. Вот уж интернациональный город, так интернациональный! Сто народов и наций расчудесным образом в ней проживают, от греков до армян и от евреев до молдаван. Сугубо украинским городом Одесса не ощущалась никогда – ни в советские, ни в постсоветские, ни в нынешние времена. Разве что надписи везде на украинском, язык общения – русский. И вы не поверите, мы не встретили там ни одного мигранта! Ну вот в прямом смысле слова – ни одного, ни в магазинах, ни в ресторанах, ни на пляжах, ни на Дерибасовской. Я даже как-то подрастерялась: почему? Ведь и погода, и природа, и дешевизна. И виноградники, за которыми надо ухаживать, и рыба, которую надо обрабатывать, да и обслуги требуется прорва городу – туристской жемчужине. Поспрашивала местных – услышала предположение про въезд по зарубежным паспортам. А кто-то припомнил, что несколько лет назад в правило въезда иностранцев в Украину было внесено требование – въезжающий должен подтвердить свое финансовое обеспечение наличием у него с собой суммы, кратной двадцати прожиточным минимумам (12 000 гривен, что равно 1500 долларов). И надо же мне было до кучи разговориться на московской Тверской с тетенькой из Минска, которая доверительно сообщила, что три года как не была в Москве и сейчас поражена ощущением – не в Душанбе ли она оказалась. У них в Минске ничего подобного, упаси господь, нет.
Как же так, мы же вроде все входим в СНГ? И Белоруссия, и Украина, и Россия? Почему столь разная картина складывается в наших странах? Будем разбираться? А-а, бросьте...
И все же нам вдруг перестали талдычить, что у преступности нет национальности, и сообщили, что половина преступлений в столице – на совести приезжих. Еще мэр, а не врио Сергей Собянин обронил, что лучше бы не знающим русского языка и культуры оставаться у себя на родине. А его заместитель по социальным вопросам Леонид Печатников в эфире Первого канала (ток-шоу «Свобода и справедливость») рассказал про не двигающуюся очередь в дворники москвичей.
До кого-то дошло наконец, что перебор? Что город задыхается от наплыва незаконных гастарбайтеров? А в среде их процветает рабство?
И что, на взгляд обывателя, это как минимум подрыв экономики – пускать в страну рабочую силу при наличии собственной безработицы.
