Наталья Савицкая  |
| Модели 2000-х годов в платьях, в которых, по выражению Сомерсета Моэма, «можно держать паузу». Фото автора |
Когда-то в юности в жизни Ирины А. все было предопределено. Все как у всех: университет, замужество, работа в НИИ, рождение ребенка, выход на пенсию и… Но пришел 1991 год, и все смешалось в стране, домах и мозгах.
«Помню, как несколько лет тому назад я смотрела документальный фильм по каналу «Культура» про автора «Пяти вечеров» Александра Володина, – рассказывает Ира. – И в интервью он сказал, что нет печальней зрелища, чем профессор, торгующий на рынке под присмотром малообразованных горцев. Зрелище, действительно, стыдное. Но, видимо, и через это нам надо было пройти. И через то, что проходим сейчас, тоже надо пройти, потому что мир наш, по словам все того же Володина, – «отвратительно несовершенен».
На том вещевом рынке, куда Ирина пришла работать после закрытия своего НИИ, профессоров, может, было и не так много, зато младших и даже старших научных сотрудников – хоть отбавляй. Строго говоря, ее НИИ-контора с длинным названием, которое сегодня мало кто с ходу воспроизведет по памяти, еще продолжала работать. Но людям уже несколько месяцев не платили зарплату. И семейным надо было что-то срочно решать. Муж Иры еще на что-то надеялся, у него было несколько серьезных проектов, так что уйти на рынок пришлось жене.
Знания инженера пусковых установок, как ни странно, сгодились и для рынка. Здесь нужно было все то, что и на ее прежней работе. А именно: всесторонний анализ обстановки, затем само действие в режиме абсолютной экономии средств и, наконец, сдача объекта (товара) в авральном режиме (деньги-то нужны были срочно!). С азартом первооткрывателя взялась она за дело.
Вопреки всем плохим ожиданиям, торговля пошла. Многим, и даже ей самой, этот успех был просто непонятен. «Удивительное это явление – русская женщина! – улыбаясь, вспоминает Ирина. – Только открылся огромный китайский мир одежды, а это как если бы иссыхающий ручей превратился в прекрасное озеро. И приходи на рынок, покупай для себя, красивой, все что душе угодно. Нет же! Она покупает детям и мужу. А себе – потом».
В общем, рыночные дела шли. Появились деньги, поездки за рубеж. И первая же поездка в Италию стала для нее с компаньонами культурным шоком. «Я вдруг почувствовала себя, как у Довлатова, «частью мировой гармонии», – ностальгирует Ира. – Открылся мир брендов, мир качества и роскоши. Вырваться из рук этого глянца уже было невозможно… Но я очень благодарна тому рынку за жизненный урок, за всех тех интеллигентов с книжками в руках, с их спорами о вечном под гирляндами женских бюстгальтеров».
В мире бутиков было все, конечно, по-другому. А еще достаток делал ее домашних счастливыми. Муж смог закончить проект и получил патент на свое изобретение. Семья жила амбициозными планами. Всерьез поговаривали о переезде за границу. Им казалось, что будущее там. Но однажды проездом через Москву Ирина попала на показ мод к Вячеславу Зайцеву. Эта встреча изменила все: семья перебралась в Москву, а Ирина пошла учиться в Лабораторию моды маэстро.
Во время обучения она стала одним из учредителей московской фирмы. Путь в столичный бизнес не обещал быть легкой прогулкой: шел конец 90-х, и приходилось вертеться. Ирина с компаньонами открывала новые для Москвы марки, собирала байеров со всей России, а они уже давали выход к массовому покупателю. Сначала Ирина открыла для России канадских дизайнеров. «Однажды, когда мы познакомились с главой одной канадской фирмы, я рассказала ему об ожиданиях русских женщин, – вспоминает Ирина. – А он неожиданно предложил создать коллекцию на базе его Дома. Отступать не в моих правилах, пришлось сесть за рисунки. Коллекцию сделали, и пришел успех. Потом, забегая вперед, скажем, что такая же история случилась и с лондонским дизайнером, и с французской фирмой. А в это время в самой России одежда фирмы шла на прилавки магазинов под именем «группы французских дизайнеров»… Почему французских? «Потому что я все время помнила про того «французика из Бордо» и наше преклонение перед всем иностранным, – смеется она. – Ну а что поделать, если быть французом в России проще…»
Первый выход на широкую русскую публику под собственным именем случился на конкурсе дизайнеров «Бархатные сезоны» в Сочи в самом начале 2000-х. Жюри не дало ей призового места, но коллекция получила признание совсем неожиданным образом. «Я помню, как ранним утром к нам с мужем в гостиничный номер настойчиво постучали. Мы открыли, и перед нами возник милиционер, причем «в чине». Мы с мужем на время лишились дара речи, не случилось ли чего. А он вдруг говорит: «Супруга моя покоя меня лишила. Просто влюбилась в вашу коллекцию. Скажите, а где ее можно купить». В общем, мы ту коллекцию с его помощью продали молниеносно, что называется, с колес».
Первый экономический кризис компания Ирины практически не заметила. А выручил опять случай. Однажды на одной из итальянских фабрик Ирина нашла удивительную по качеству ткань, очень сильно напоминающую тонкую кожу. Потом еще долго готический стиль в одежде был визитной карточкой ее бренда. И выручал даже тогда, когда коллеги по цеху несли большие потери.
Еще Ирину постоянно занимала мысль о нестандартных женщинах. «В трамвае красивую женщину не встретишь, – часто цитирует она писателя Довлатова. – В полумраке такси, откинувшись на цитрусовые сиденья, мчатся длинноногие и бессердечные – их всюду ждут. А дурнушек в забрызганных грязью чулках укачивает трамвайное море». Ей хотелось что-то сделать и для них. У нас ведь как в России: зайдите в любой магазин. И вы найдете там все для людей со стандартными фигурами, которых… у нас нет. «Посмотрите, – говорила Ирина канадцам, – как развит плечевой пояс у русских женщин. Какой обхват их предплечий. Почему? Да мы же все тяжести таскаем на себе. Да и кухня наша особенная…» В общем, она разработала лекала, которые учитывали все эти национальные особенности и делали крупных женщин хрупкими и маленькими.
И еще однажды она дала себе слово, что будет вытягивать качество. Эта пошло еще с рынка, когда она перешивала, отпаривала и убирала кривые швы каждый раз, когда закупала китайскую одежду. Поэтому первую фабрику Ира с компаньонами купили в Польше. А случилось это в тот момент, когда отечественная промышленность уже не подавала признаков жизни и найти хороших швей на нашем рынке труда было практически невозможно. Они все куда-то исчезли, просто вымерли как класс. Польша же манила и близостью европейского рынка, и хорошим оборудованием, и относительно дешевой рабочей силой. Туда Ирина отправляла технологов работать вахтенным способом. Она и сегодня считает, что без грамотных технологов вообще вытянуть качество одежды невозможно.
Второй кризис ударил по ней сильней. Она неожиданно для себя осталась без партнеров. Три компаньона решили отойти от бизнеса. После раздела имущества ей, как и сыну мельника, остался в наследство лишь «кот в мешке» – большой коллектив подопечных с «андеграундом»: у всех были семьи, кредиты на квартиры и свои ожидания и амбиции. И их совершенно не волновало, что трое твоих партнеров вытащили из общей кассы значительные суммы, оставив их нынешнюю хозяйку крутиться на другие деньги при тех же объемах и затратах.
В какой-то момент от отчаяния ей тоже захотелось все бросить. Но как бросить, когда это даже не просто бизнес, а образ жизни. Это возможность менять судьбы людей и чувствовать себя нужной. «Однажды выхожу я из своего кабинета в шоу-рум и вижу женщину, с которой работает наш менеджер, – рассказывает Ирина. – Они обсуждают ее историю. А ситуация такова – муж уходит от этой милой женщины после 20 лет прожитой жизни. Уходит к молодой любовнице, которая в данный момент ждет от него ребенка. Брошенной жене бонус – в последний раз поблистать на дне рождения мужа. И она намерена использовать свой последний шанс: поразить воображение мужа, родни и друзей своим обликом. При этом крутится брошенная жена вокруг белых платьев, напоминающих ей, видимо, ее собственную свадьбу… Я решительно беру с вешалки мою любимую модель. «Нет, – кричит женщина, – только не это! Оно слишком вызывающее». «Да, – говорю я ей, – и это то, что вам нужно. Это своего рода парафраз одного знаменитого провокационного платья модного дома Balenciaga, конца 60-х…» После долгих уговоров она все-таки соглашается примерить это платье. И происходит чудо. «Помните, как у Моэма Джулия побеждает соперницу? – говорю я ей. – Это как раз то платье, в котором можно держать паузу!»
Та женщина приехала к ней после праздника абсолютно счастливая. Ни тени скорби, вся устремленная в будущее. Конечно, муж не остался с ней, но платье способствовало повышению ее самооценки.
«Ну как все это можно бросить, а?» – спрашивает меня Ирина, кивнув на альбом с новыми эскизами. Она успела их нарисовать, пока мы с ней говорили.
