Быстрая игра и медленное чтение

Ну вот и пришло лето. Не по календарю, конечно. И даже не по градуснику – жаркие деньки были и в мае. Лето наступило по настроению. И литературная жизнь  резко поменяла свою структуру. Изменила агрегатное состояние. Словно бы как  вода, которая ниже нуля становится льдом, а выше ста градусов начинает превращаться в пар.

Но вот что интересно: это литературное лето заметно отличается от прошлых. Раньше хотя бы на пару месяцев наступал «мертвый сезон». Писатели не устраивают свои творческие вечера уже в начале июня – людей не собрать: отпуска, дачи… А сейчас подобного затухания почти незаметно. Да, куратор  литературного салона «Булгаковский дом» Андрей Коровин официально закрыл сезон.  Но, во-первых, только официально – вечера нет-нет, да и проходят. А во-вторых, он взялся за подготовку Волошинского фестиваля, который по традиции пройдет в Коктебеле в середине сентября. А вот представитель проекта «Культурная инициатива» Юрий Цветков заявил, что в этом году общих каникул у них не будет и он покинет Москву не раньше, чем вернется с отдыха Данил Файзов. Потому что на весь июль уже запланированы вечера (см. «Литературную жизнь» на стр. 3). Другие культуртрегеры придумывают новые – специально летние – формы проведения литературных вечеров. К примеру, приглашают поэтов гулять по Твери или читать стихи в заброшенных уголках Нескучного сада (опять же см. стр. 3).

И все же в дни, когда жаркое солнце, как кухонные плиты, разогревает городские тротуары, когда близится макушка лета, писатели, поэты и просто филологи стремятся оставить литературные столицы. Потому что летнее время своими стрелками указывает на южные города. Пройдешься по Тверскому, подмигнешь «солнцу русской поэзии», а завтра уже в поезде, спешишь передать привет одесскому Пушкину, созданному, кстати, примерно в то же время, что и шедевр Опекушина и установленному в начале Приморского бульвара. Все помнят, что классик провел в Одессе месяцы южной ссылки, написал первые главы «Онегина», а позднее и «Одесскую главу». Однако, отправляясь в славнейший город – город Иосифа де Рибаса и Дюка де Ришелье, город торговцев и менял, ремесленников и артистов, налетчиков и синагог, крови, войны и юмора, никто не обойдет тему одесского еврейства. Да и как обойти, если в первый век существования, да и позже, Одесса прославилась еврейской вольницей. Безусловно, славой Одесса обязана не только им. За век бытования в открытой всем ветрам гавани приготовилась наваристая уха из культурнейших рас, среди коих русские, украинцы, французы, греки, итальянцы и другие. Но еврейская Одесса, а точнее, литературная еврейская Одесса – тема особая, пронизанная массой взаимосвязей с русской культурой.

Не будем здесь вспоминать о романе Ильфа (Иехиля Файнзильберга) и Петрова (Евгения Катаева): памятник двенадцатому стулу, изрядно протертый, гордо стоит на Дерибасовской, есть и доска на доме, где небезызвестный Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бей работал управдомом. Проскользнем мимо повести Валентина Катаева «Белеет парус одинокий» (памятник Петьке и Гаврику обнаруживаем на площади Веры Холодной), а также его великолепного, вызвавшего множество споров романа «Алмазный мой венец», в котором под псевдонимами – командор, ключик, щелкунчик, королевич, мулат спрятана яркая когорта Серебряного века. Не распространимся даже об Исааке Бабеле (его немного смешной облик видим на углу Ришельевской и Жуковского) и страстном Эдуарде Багрицком (Дзюбине), философе Юрии Олеше, Семене Кирсанове, Семене Липкине и ныне здравствующем Михаиле Жванецком. И вот почему. В прошлые выходные в Одессе в рамках фестиваля медленного чтения «Одесса: город и текст» был поднят пласт совсем иной литературы. Не русской, созданной евреями, а литературы на русском, иврите и идише, созданной в Одессе и про Одессу. Про артистизм и шарлатанство, про неподражаемый жаргон и знаменитую топографию (Пересыпь, Молдаванка, Малая Арнаутская, Госпитальная), про восстание на броненосце «Потемкин», эпидемию чумы в начале XIX века и еврейские погромы.

«Современный читатель не видит слов, потому что не смотрит на них: мудрая и прекрасная плоть слова ему не нужна, – он на бегу мельком улавливает тени слов и безотчетно сливает их в некий воздушный смысл, столь же бесплотный как слагающие его тени. Поэтому в старину люди читали сравнительно медленно и созерцательно, как пешеход, который на ходу видит все в подробности, и наслаждается видимым, и познает новое, а нынешнее чтение подобно быстрой езде на велосипеде, где придорожные картины мелькают мимо, сливаясь и пропадая пестрой безразличной вереницей. Ища прежде всего быстроты, мы разучились ходить пешком, почти все читают велосипедно, по 30 и 40 верст, то есть хотел сказать – страниц в час. Спрашивается, что они видели в этих быстро-промелькнувших страницах, могли ли что-нибудь заметить и разглядеть?» Это и есть манифест фестиваля, взятый из статей историка и философа Михаила Гершензона, в соответствии с которым важным элементом программы стали литературные прогулки – слияние города и текста.

«Одесские рассказы» сошлись с улицами, где орудовал налетчик Беня Крик; в Литературном музее, где собиралось Литературно-артистическое общество, звучала поэзия Хаима Бялика и Шаула Черниховского; Дерибасовская и арки крепости в парке имени Шевченко служили сценами эпизодов из романа «Пятеро» Владимира (Зеева) Жаботинского, а здание тюрьмы соединилось с его «Повестью моих дней», а потом, ближе к финалу, в тумане моря на Ланжероне гордо и одиноко маячил белый парус…

Совершенно по-другому было в этот же уик-энд в подмосковном Солнечногорске, на озере Сенеж. Роднила эти два мероприятия исключительно близость большой воды, столь желанной в летнее время. Здесь проходил фестиваль фантастики «Серебряная стрела». Причем он, словно специально, был ориентирован на самую молодую читательскую аудиторию. Как раз ту, что привыкла «читать велосипедно». А еще планшетно и айфонно. На фестивале обсуждали вопросы взаимодействия популярной литературы и мультимедийной среды. А это по большому счету – вопрос выживания пишущего человека в современном мире.

Сергей Чекмаев провел двухступенчатый практикум-семинар «Писатель в игровой индустрии: как правильно писать для игр». Молодые писатели говорили о том, как придумывать миры для игр - компьютерных и настольных. Большой интерес вызвал импровизированный круглый стол, посвященный защите авторских прав на литературные произведения в Интернете. Своим опытом поделились специалист по созданию музыкального контента в Сети Валерий Мифодовский и издатель Олег Колесников. Да и вообще, участники фестиваля очень живо обменивались опытом продвижения своих произведений в Сети.

Игровой элемент подчеркнул конкурс буктрейлеров – коротких роликов, рекламирующих книги в Интернете. По версии организаторов, лучший книжный клип прислал Сергей Полосков: ролик рекламирует книгу Алексея Бобла «Мемория. Корпорация лжи». А в зрительском голосовании первое место эта подчеркнуто профессиональная работа разделила с остроумным любительским буктрейлером, сделанным Василисой Ситниковой и Екатериной Луконенко к… сказке Шарля Перро «Золушка».

Конечно, вручались призы. «Серебряную стрелу» отличает несколько киношная, можно сказать, оскаровская номинационная сетка. Так, за лучший дебют был награжден Максим Дубровин с книгой «Сыщики. Король воров». В номинации «Лучший главный герой» Сергей Игнатьев забрал приз, заслуженный персонажем его романа «Ловец тумана» Северином Демиховым. За лучший мужской образ был награжден Чезаре из романа Юлия Остапенко «Тираны. Борджиа». А за лучший женский – Жанна опять же из романа Сергея Игнатьева «Ловец тумана». Лучшим фантастическим миром была признана литературная разработка Александра Шакилова, сделанная в романе «Пока драконы спят». Лучшим соавторством назвали роман Алексея Гравицкого и Михаила Костина «Живое и мертвое. Третья сила». А вот «Апокалипсисом века» была признана катастрофа из романа Марины и Сергея Дяченко «Армагед-дом». Из паралитературных наград стоит назвать приз «За развитие фантастики в смежных медиа», полученный составителями антологии «Бестиариум. Дизельные мифы», а также Премию Международного центра фантастики за «развитие фантастики в кросс-медийном контексте», которой был удостоен проект DiezelPunk, созданный по мотивам произведений Филипа Говарда Лавкравта.

 А еще были лук и стрелы. И все желающие стреляли по картонным мишеням. Но кто тут победил – было не важно….  

Важно то, что летняя литературная жизнь, на море или на озере, возникает и длится в самых интересных и противоположных формах.  Одни поддерживают книжную традицию в форме медленного чтения, а другие развивают новацию, соединяя литературу с игрой.