Юрий Симонян Три самые неспокойные страны постсоветского пространства, перенесшие цветные революции, – Грузия, Украина, Киргизия – были в центре внимания всю прошлую неделю. В Бишкеке, готовящемся к референдуму по новой Конституции и к парламентским выборам, партийное оживление. Одни объединяются, другие пытаются, третьи подстраиваются под президента Курманбека Бакиева, если он все-таки захочет иметь свою партию. Большая же часть общества пребывает в мистическом ожидании лидера, который вот-вот должен прибыть в страну, победить на выборах и повести народ в светлое будущее. И это никакое не иносказание. Речь идет о конкретном бизнесмене, который во время тюльпановой революции, или, если угодно, антиакаевского переворота, выехал в одну из арабских стран, приумножил там свое благосостояние, потом переехал в ЮАР – разбогател еще больше, теперь якобы подумывает о возвращении домой на белом коне.
Украина выход из долгого кризиса, едва не переросшего в гражданское противостояние, нашла в новых выборах в Верховную Раду. Однако, это подчеркивают и местные эксперты, не факт, что итоги выборов не ознаменуют новый. И самым плохим развитием событий на Украине (с подачи Запада) будет бесконечное оспаривание итогов до тех пор, пока победителем не признают оранжевые силы, считающиеся на Западе демократическими.
Наконец, Грузия вновь отличилась внутриполитическим кризисом. Катастрофические, как называет их оппозиция, обвинения в адрес властей и лично президента Михаила Саакашвили прозвучали от его ближайшего сподвижника Ираклия Окруашвили – бывшего генпрокурора, бывшего министра внутренних дел и, наконец, бывшего министра обороны. Его дальнейшее препровождение в тюрьму пока на два месяца с перспективой 25-летнего заключения за целый букет предъявленных обвинений не на шутку всколыхнуло и оппозицию, и грузинское общество в целом.
Арест опального экс-государственного деятеля – далеко не лучший ход властей. Дело не в том, что этим они косвенно признали обвинения, выдвинутые Окруашвили. То, о чем он говорил, доказать очень трудно, если не невозможно: вряд ли президент Саакашвили оформил грандиозные бизнесы, если они есть, на свое имя, вряд ли где-либо фигурирует тайный план по захвату Цхинвали, вряд ли существует хотя бы аудиозапись требования президента ликвидировать бизнесмена Бадри Патаркацишвили, а что касается гибели премьер-министра Зураба Жвании, то сам Окруашвили отказался утверждать, что тот был убит.
Но власти предпочли самый простой путь борьбы с оппозиционером – тюрьму. Любопытно, что в списке предъявленных обвинений нет статьи «за клевету». Экс-министра обвиняют в преступлениях, совершенных или якобы совершенных им в период пребывания во власти. Трудно предположить, что факты казнокрадства, мздоимства, шантажа и т.д. со стороны Окруашвили стали известны только сейчас.
Претензии к Окруашвили может предъявить и общественность – озвученные им обвинения против властей касаются периода его пребывания во властных структурах: что же принципиальность и честность спали во время сидения в министерских креслах? Однако не предъявляет. Ее симпатии на стороне арестованного – 70%, согласно опросу телекомпании «Имеди» («Надежда»). И дело едва ли в жалости – в конце концов он стал жертвой репрессивной машины, одним из создателей которой был сам, а в наступившем разочаровании властями. В отсутствии конкретного перечня ответов на вопрос: что по большому счету изменилось после революции? Утерянные территории не возвращены. Более того, ряд иррациональных действий прервал пусть и безрезультатные, но переговорные процессы в Абхазии и Южной Осетии. Скрытая инфляция, безудержный рост цен не компенсируются небольшим увеличением выплат. Безработица не преодолена. Населению непонятны лестные отзывы международных институтов об экономической политике властей. Радужные отчеты о борьбе с преступностью звучат на фоне подростковых поножовщин и перестрелок, а о борьбе с коррупцией – на фоне повальных арестов чиновников. Недовольство прекрасно чувствует оппозиция, и ее обещания вывести на тбилисские улицы 100 тыс. человек небеспочвенны. Она, раздираемая противоречиями, в одночасье объединилась для еще одного преждевременного изменения власти. Это своеобразное объединение ввело в заблуждение экспертные сообщества некоторых соседних стран – они увидели в Окруашвили лидера оппозиции и поспешили заговорить о позитиве и негативе интеграции грузинской оппозиции во главе с жестким лидером.
Так вот оппозицию Грузии объединил не Окруашвили. Оппозицию объединил его арест. А это очень существенное отличие.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
