Григорий Заславский
Покровская башня во Пскове, как множество других памятников культуры, будет жить стараниями Саввы Ямщикова.
Фото с сайта Pskov.ru
Измерять потери в размерах, сравнивая одну с другой, – дело и неблагодарное, и, наверное, даже нехорошее. Смерть Саввы Ямщикова, реставратора и пламенного публициста, – огромная потеря. Если начнешь перечислять его заслуги, скоро споткнешься: и иконы он защищал, и Абрамцевский музей, и выступал за то, чтобы в Москве появился наконец музей Гоголя... Причем и тут – без всякого пафоса, свойственного иным гоголеведам, которые попутно защищают Гоголя от посягательств режиссеров-разрушителей! Боролся за родной Псков, где и умер в областной больнице. За музей-заповедник «Пушкинские Горы», попутно – пытаясь оградить от уголовных дел нынешнего директора... Тут и возникает вопрос: как кто? Кто он такой? Реставратор? Сиди, реставрируй. Публицист? Пиши. А он, почуяв очередную беду, принимался бить во все колокола. И его слышали. Он чувствовал себя гражданином, и, глядя на него, можно точно сказать: для него гражданское общество существовало, и там, где есть граждане, то есть те, кто чувствует себя таковыми, там гражданское общество непременно появляется. Пусть и на таком небольшом пятачке, имея в виду необъятные пространства нашей Родины. Хотя сил Ямщикова, повторяю, хватало на многое и на многих. Неистовостью, горящими глазами, самозабвением он вправду походил на тех святых, лики которых окружали его в его реставрационной работе, а русским иконам, как известно, он посвятил большую часть жизни.
Умирая, он завещал похоронить его в Пушкинских Горах. Во вторник и в среду там и прощались. Приехали многие – Вадим Юсов, снимавший «Андрея Рублева», – Ямщиков, как специалист по древнерусскому искусству, работал у Тарковского консультантом на этой картине. Максим Шостакович – они дружили много лет, Григорий Ивлиев, председатель комитета по культуре Госдумы, к которому Ямщиков писал по всем вопросам и получал поддержку, Игорь Золотусский – с ним Ямщиков боролся за открытие музея Гоголя, Мария Ситтель, Юрий Назаров, Виктор Кулаков – директор музея-заповедника «Хмелита», и многие другие – со всей России. «Он клал душу за други своя», – не знаю, возможно, это и обычная формулировка в таких прощальных службах, но для Ямщикова это были очень точные слова. Хотя даже не «за други» – за дело.
В Святогорском монастыре, в той самой церкви, где в феврале 1837 года всю ночь простоял гроб с телом Пушкина, теперь молились о душе новопреставленного Саввы. После отпевания медленный кортеж направился к Георгиевскому храму, восемь километров ехали, наверное, около получаса. Похоронили Ямщикова рядом с могилой Семена Гейченко, в ограде храма, к слову, недавно отстроенного, – внутри еще пахнет свежим деревом.
На могиле Ямщикова его друзья дали слово взяться за восстановление Покровской башни. Ямщиков сильно страдал, что это главное оборонное сооружение Пскова и, можно сказать, символ оборонной мощи России уже двадцать лет – после пожара – стоит без крыши. И вот советник псковского губернатора говорит: «Помолимся, чтобы к годовщине смерти эти работы в общем варианте закончить». В силу молитвы я верю, признаюсь, чуть меньше, чем в само желание этого помощника. Получится – будет хорошо. Достойно памяти выдающегося человека, каким был Ямщиков.
А в выходные во Псков приехал министр культуры Александр Авдеев. Поездка планировалась при жизни Ямщикова, предполагалось, они вместе поедут и в Изборск, и в Пушкинские Горы. Проблем там полно: кроме описанных (с «Пушкиногорьем» и с Покровской башней) это и недостаток денег на реставрацию Пскова. Рядом со Псковом – Изборский заповедник, у которого до сих пор нет федерального статуса, а музей – не федерального, а мирового уровня... Федеральный статус, считал Ямщиков, позволит «музею делать то, что он должен делать».
Ямщиков умер – а поездка все равно состоялась. По-моему, это хорошо. Авдеев побывал в Псковском музее-заповеднике, съездил в Пушкинские Горы, в Изборск. То есть – всё, как планировалось, без сокращений.
Не имея статуса, музей бесславно ведет борьбу с торговцами сувенирами в двух шагах от изборских святынь. А со статусом этот вопрос решить будет проще. Хотя и со статусом у музеев – ограничения со всех сторон. В Пушкинских Горах, например, много яблонь. «Вам бы варенье варить и продавать», – говорю я директору. «Не можем, надо санитарные сертификаты оформлять», – говорит Георгий Василевич. А монастырь – продает, и варенье, и печенье... Монастырям, как выясняется, эти все бумаги даются проще.
Ямщиков очень верил, что Изборско-Печорский заповедник федерального уровня будет создан очень скоро. Что же, помолимся и будем ждать.
