Джон Волфстал После ошеломляющего признания Северной Кореей наличия у нее действующей ядерной программы (это произошло, как утверждает Вашингтон, в октябре на переговорах между американским посланником Джеймсом Келли и северокорейским руководством. - "НГ") Соединенные Штаты по-прежнему не оставляют попыток убедить Пхеньян изменить курс и отказаться от своих ядерных амбиций. Однако проблема того, как быть с Пакистаном, основным источником нового ядерного потенциала Северной Кореи, по всей видимости, выпала из международно-политического дискурса.
Если до 11 сентября Пакистан находился в тени, то сейчас он рассматривается как крайне важный союзник США в войне против терроризма. По существу, Пакистан избежал критики и санкций, которые администрация Буша применила к другим странам, продающим или покупающим средства для производства ОМУ. Но игнорирование опасных связей Исламабада с Пхеньяном подрывает усилия Америки по нераспространению в глобальном плане, а также грозит породить волну распространения, которая в итоге может захлестнуть Южную Корею, Японию и Тайвань. Предотвращение ядерного распространения по крайней мере так же важно, как и война с терроризмом, и должно быть высшим приоритетом США, даже в ущерб позитивным отношениям с Пакистаном.
На протяжении лет Северная Корея поставляла Пакистану баллистические ракеты промежуточной дальности, включая ракеты "Скад" и их клон - "Нодонг" - с дальностью стрельбы 800 миль. Вплоть до недавнего времени все задавались вопросом, каким образом такая бедная страна, как Пакистан, могла позволить себе подобные закупки, без которых невозможно участие Пакистана в продолжающейся гонке вооружений с соседней Индией. Аналитики подозревали, что единственное, чем Пакистан мог торговать с Северной Кореей в обмен на ее ракеты, это современные технологии по изготовлению обогащенного урана. Ходило множество слухов о регулярных визитах в Северную Корею отца пакистанской ядерной программы А.Кхана. Эти слухи публично подтвердились лишь в октябре, когда сотрудники разведки США заявили, что Пакистан на самом деле является главным источником новых возможностей Пхеньяна по производству обогащенного урана. Несмотря на публичные и неформальные отрицания этого Пакистаном, именно он сделал возможной северокорейскую урановую программу.
В октябре администрация Буша потребовала разъяснений от северокорейского руководства по вопросу его секретных операций по приобретению центрифуг для обогащения урана, которым в Северной Корее может быть лишь одно предназначение - производить ядерное оружие. Признание Пхеньяна поставило перед нынешней американской администрацией ключевые вопросы, в том числе: продолжать ли имплементацию двустороннего соглашения, по которому Северная Корея обязалась заморозить производство плутония в обмен на поставки мазута для ТЭЦ и поставки современных ядерных реакторов.
Требования американской безопасности не могут позволить, чтобы Северная Корея обладала реальной способностью производства ядерного оружия. Военная акция с целью предотвращения такого развития хотя и стала бы нежелательным последним средством, но она, очевидно, более вероятна теперь, нежели до того, как эта программа была раскрыта.
Тем не менее, несмотря на эту прямую угрозу безопасности США, на присутствие 37-тысячного американского военного контингента в Южной Корее и на территории союзников США на Дальнем Востоке, их политика по отношению к Пакистану со времени раскрытия этой опасной связи не изменилась. Между тем закон, до сих пор игнорируемый администрацией Буша, обязывает президента наложить санкции или пригрозить ими Пакистану, если тот передает важные ядерные технологии другой стране.
Руководство США, включая заместителя госсекретаря Джона Болтона, делающего карьеру на публичных обвинениях государств в поставках или приобретении ОМУ, хранит молчание в вопросе торговли Пакистана с Северной Кореей. Казалось, что новообразовавшаяся ядерная держава, активно торгующая технологиями по его производству, должна была бы моментально оказаться на вершине американской повестки дня в области нераспространения. Однако в этом случае, как представляется, баланс выгод и потерь свести не очень просто.
Понятно, что администрация Буша не желает создавать дополнительную напряженность с Пакистаном, когда тот оказывает важнейшую поддержку американской войне с терроризмом и когда антиамериканские настроения в Пакистане льются через край, о чем свидетельствуют результаты недавних выборов. Сокращение помощи США Пакистану не в интересах сторон. Кроме того, это не поможет поставить под контроль ядерные технологии Пакистана или предотвратить их продажу другим будущим ядерным странам, таким, как Иран. Последний, кстати, также не раз посещал А.Кхан.
Однако руководству США все-таки следовало бы добиться того, чтобы Пакистан не допустил дальнейшего распространения своих ядерных ноу-хау. Но вместо немедленного введения санкций Вашингтону следует использовать эти запреты как политические инструменты влияния и потребовать, чтобы Пакистан в большей степени принимал американскую помощь в контроле над своими ядерными возможностями. Ранее предложения Вашингтоном своей помощи в обеспечении безопасности пакистанских ядерных объектов и материалов, предотвращении атак извне или краж изнутри отметались Исламабадом, равно как и просьбы ограничить поездки ведущих пакистанских ученых, которые, возможно, поддерживают связи с другими государствами или террористическими группами. Президент Буш должен использовать юридические санкции как инструмент давления на Мушаррафа.
Неспособность США сделать даже такой осторожный шаг обернется полным провалом американских попыток контролировать ядерное распространение еще где бы то ни было или сделать распространение главным предметом своей озабоченности по Ираку.
Вашингтон
Дарья Гармоненко 