Михаил Сидлин Рок-фестивали на свежем воздухе давно уже вошли в привычку. Стоит вспомнить «Нашествие». Славная задумка сделать «Русский Вудсток» коммерчески успешна хотя бы потому, что в Подмосковье хватает подростков, готовых орать, плясать, пить пиво и тискать друг друга. Джаз – это другой формат и другая публика.
Джаз – это небольшой клуб, где сидят солидные и уверенные в себе люди в хороших костюмах. Или же – маленькая концертная площадка, где собрались неприкаянные и непричесанные интеллектуалы. Одни слушают «музыку толстых», то есть проверенные временем стандарты. Другие влюблены в странные корявые мелодии и ломаные ритмы, непредназначенные, кажется, для ушей немеломана. Объединить эти две группы слушателей – уже задача. И эту задачу успешно решил фестиваль в Архангельском – очень простым способом.
Разную музыку разнесли по трем площадкам. Скажем, на площадке «Каприз», под колоннадой Клейна, у юсуповской усыпальницы, Аркадий Шилклопер выдувал пронзительные звуки из альпенхорна – это, понятное дело, увеселение для любителей редких звуков. А в парадном дворе дворца, на сцене «Аристократ», выступал классический диксиленд-бэнд – это, ясно, для публики за пятьдесят, которая признает только знакомые мотивы. А в парковом партере играла «Маримба плюс», состав группы вовсе не джазовый – эта самая маримба плюс флейта плюс виолончель и еще кой-какие трубные-ударные для полноты звучания. И в партере собирались все.
А по дорожкам парка гуляла «Компарса». Парни двигались ритмично и слаженно, так что издали я даже принял этот карнавальный оркестр за невесть как попавших на фестиваль кришнаитов, но, услышав что-то среднее между «Муркой» и самбой, рассмеялся. Ребята с маракасами, барабанами и трубами исполняли классические советские песни в жгучей латиноамериканской обработке. И военные отставники, завсегдатаи санатория Минобороны, улыбались, как дети. И молодой охранник внезапно подошел к пританцовывающим музыкантам, начал хлопать по барабанной коже – не вполне в такт, зато искренне. Вудсток, чистый Вудсток.
Загородные фестивали вовлекают людей, далеких от джаза. Просто потому, что на них приезжают те, кто никогда бы не пошел в душный клуб «Китайский летчик» или в неуютный зал ЦДХ. Но на свежем воздухе диксиленд с шашлыком под пиво или «Аукцыон» под самогон и сало слушаются совсем иначе. Чистый воздух – лучший друг усталого москвича.
Клязьминское водохранилище – заповедный уголок чистой воды. Ежегодный фестиваль клуба «Дом» впервые прошел на пляже, в «насиженном» месте – там, где уже третий год подряд празднуют лето художники (их праздник называется «Арт-Клязьма», музыкальный фестиваль игриво именовали «Орион кап-кап»). Он начался с поездки на теплоходе: под звуки саксофона Сергея Летова гости вспоминали Николая Дмитриева, отца «Дома», недавно ушедшего от нас, и продолжился выступлениями «Не Тех», немца Нильса Вограма, «Волков трио» и так далее вплоть до пика – группы «Аукцыон».
На Клязьме больше ресторанов, чем в Архангельском. И потому, видно, фестиваль «Орион кап-кап» был задуман как ночной праздник. Смеркалось. Публика от эстрады подтягивалась понемногу в «потемкинскую деревню», выстроенную жителями настоящей деревни Никола-Ленивец Калужской губернии (в прошлом году эта «тотальная инсталляция» стала хитом «Арт-Клязьмы»). Селяне разливали первак и нарезали сало шматами. А художник Николай Полисский слушал, усмехаясь, спор двух своих друзей о том, что же представляет собой его деревня. Социальный проект? Коммерческий продукт? Произведение искусства? Он-то, автор сельской идиллии для городского зрителя, знал, что в наши дни эти вещи неразделимы. Успешное произведение должно быть успешно по всем трем пунктам.
Творческий дух ушел из современного русского рока. Но он живет в джазе. И востребован публикой. А значит – вполне может принести организаторам загородных представлений маленькую, но все же прибыль. Стоит только соединить свежий дух с чистым воздухом.
Дарья Гармоненко 
