Александр Самойлов Олег Михайлов. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... - М.: Центрполиграф, 2001, 491 с.
КНИГА Олега Михайлова посвящена и охватывает период от и до. В начале, естественно, начало, когда юный Ваня - мальчик с чуткой душой - жадно впитывает краски окружающей его действительности, чтобы впоследствии, переработав их в своей творческой мастерской, подтвердить величие русской литературы. А в конце, уже гениальным писателем, он не менее естественно умирает, но не сдается, а продолжает мучительно размышлять и пытаться найти разгадку.
Автор с корректностью санитара из дома для умалишенных ведет писателя за руку по паноптикуму жизни, а нам, любознательным читателям, поясняет, чем же отличается Бунин от Куприна, Горького, Толстого и других сказочных персонажей. Для этого даже что-то вроде иерархии имеется: Лев Толстой у него царь, а Бунин - Иван-царевич. Хорошо хоть не лягушка-путешественница.
Олег Михайлов, чьих заслуг в создании 9-томного собрания сочинений Бунина никто не отменяет, подчас цитирует самого себя 35-летней давности, но это еще полбеды. Попытка автора внести некоторые коррективы в свой текст, как это ни странно, не улучшает, а ухудшает общее впечатление. Сравним. Михайлов-1965: "Разделяя мнение свирепо-добродушного "фарисея" Балашкина о том, что не город, а деревня - помещичье-крестьянский мир - составлял и составляет основу страны, предопределяет своеобразие ее развития, Бунин оставался во власти безысходного пессимизма". А вот Михайлов-2001: "Разделяя мнение свирепо-добродушного "фарисея" Балашкина о том, что не город, а деревня составляет национальную основу страны и предопределяет ее развитие, Бунин оставался как будто бы во власти безысходного пессимизма". Это самое "как будто бы", которое, видимо, должно означать - "не все так просто", не только ничего не означает, но, наоборот, напускает туману в очи доверчивого читателя. Вместо того чтобы дать образ писателя, пускай спорный, но свой - "михайловский", автор пользуется слогом "100 лучших сочинений по литературе", и поэтому Бунин у него выходит ничейный. Общий.
Странными выглядят попытки взять на себя роль арбитражного суда в писательских тяжбах и, более того, начать говорить от имени музы: "Поэзия Бунина глубоко национальна. Пусть через несколько лет после написания "В степи" он запальчиво назовет себя иностранцем в России - его муза не поверит этим словам". Видимо, не поверит и Гумилеву, назвавшему стихи Бунина подделкой, и уж тем более Святополку-Мирскому, говорившему об огромном даре и ничтожной личности Ивана Алексеевича. Судя по всему, речь идет о музе литературоведа.
Откомментировав таким образом жизнь писателя, автор в качестве хранителя бунинской лиры как бы размышляет, кому эту лиру передать. Набокову? Нет, он отказался от национальной преемственности. Катаеву? Хотя он себя и называет учеником Бунина, но на самом-то деле он ведь из "южнорусской школы". В конце концов Олег Михайлов ограничивается утверждением, что все писатели немножко Иваны Алексеевичи. Белов и Трифонов, Бондарев и Казаков, Нагибин и Абрамов. А все почему? А потому что "творчество Бунина являет нам пример подлинной творческой требовательности и взыскательности большого художника, пример подвижнической работы над словом" и так далее, и тому подобное. Запамятовал Олег Михайлов, что за цитату вынес он в заглавие своей книжки.
В итоге получаем хрестоматийный пример издания для "широкого читателя-поклонника". Не мешало бы сузить, как говаривал один герой одного писателя, которого Бунин почему-то не любил, не понимая, наверно, что горячая любовь к Родине объединяет всех.
