Александр Самойлов Татьяна Луговская. Как знаю, как помню, как умею: воспоминания, письма, дневники. - М.: Аграф, 2001, 384 с.
КНИГИ кроме своей судьбы имеют еще и ярлыки. К повести "Я помню", написанной Татьяной Луговской о своем детстве, пристал такой: "высоко оцененная В.Кавериным". Словно рекомендация, но не в Союз писателей теперь, а вообще. Мне кажется, что оценивать воспоминания непросто. Все-таки человек пишет о себе, о своих близких, пишет не как участник литпроцесса, а как живой. Поставить за это - и всегда изначально - можно только "пятерку". Если, конечно, это так необходимо.
Повесть "Я помню" целиком вошла в книгу Татьяны Луговской и заняла в ней половину. В повести - две части. В первой - мальчики шаркают ножкой, а девочки делают книксен. Во второй - и мальчики, и девочки с аппетитом едят печенье из кофейной гущи и картофельных очисток. Квартира отца, Александра Федоровича Луговского, учителя словесности, инспектора Первой московской гимназии, и детская колония, где отец стал заведующим. До и после революции. Но, несмотря на это, обе части светлы и полны радости. Они одновременно удивительны и обычны, потому что о детстве.
Эта повесть посвящена мужу, Сергею Ермолинскому, писателю и сценаристу, о котором Татьяна Александровна воспоминаний не написала. Наброски к ним, как и письма к Леониду Малюгину, драматургу, также включены в эту книгу. Слова "писатель" или "драматург" значат, наверно, не больше чем "врач" или "водитель". Особенно когда речь идет о людях, чей человеческий талант был куда выше писательского. А вот о брате - поэте Владимире Луговском - сказано немного, но ко многим это можно отнести: "Он был добрым человеком, не способным на жестокость. Созерцатель и сказочник, нуждавшийся в защите и нежности и при этом мужественно и стойко переносивший все страдания, выпавшие на его долю. Много ему было отпущено, многое он и растратил, не щадя себя". Добрые люди в воспоминаниях Луговской - это и Ахматова, и Фадеев. Как нет различия во временах в повести о детстве, так нет различия и между ними.
В книге есть и устные рассказы Татьяны Александровны, записанные ее племянницей, дочерью поэта, Людмилой Владимировной Голубкиной. Эти рассказы кроме того неуловимого, что принято называть "атмосферой", одаривают еще и странным чувством ностальгии по тому, чего тебе лично пережить не удалось и не удастся. В разделе "Дом" опубликованы воспоминания друзей Татьяны Луговской, и одна из них - Людмила Петрушевская - причисляет ее к особому племени великих старух: Раневской, Ахматовой, Надежде Мандельштам. С полным на то основанием.
Но есть у Татьяны Луговской и такие страшные слова: "Когда соберешься вспоминать жизнь, кажется, что ее так много, как неба над головой, а как только начнешь записывать - ничего и нет. Так, держишь в горсточке маленький комочек никому не нужных чувств и воспоминаний". Меньше всего эта фраза в этой книге выглядит кокетством. Я думаю, что это чистая правда.
