Наталия Григорьева 3 декабря в российский прокат выходит новогодняя комедия «Страна ОЗ». В Екатеринбург из села Малые Ляли приезжает Лена Шабадинова (Яна Троянова), которой предстоит заступить на работу в круглосуточный киоск. На своем пути отмороженная во всех смыслах девушка встречает мужчин разной степени странности, соглашается на все приключения и в итоге находит свою любовь. Обозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА поговорила с режиссером и автором сценария Василием СИГАРЕВЫМ о жанре комедии, актерских мучениях и государственных деньгах.
– Прежде чем начать разговор о фильме, хочется сразу прояснить кое-что про название. Все-таки «Страна ОЗ» или «Страна ноль три»?
– Вообще это не я придумал название – у меня была «Занимательная этология». И когда был вариант хронометражом два с половиной часа, это было актуально. А потом мы часик убрали, кино стало другим. Дулерайн посмотрел и сказал, что это «Страна Оз». А «ноль три» появилось, когда мы написали две большие буквы. К тому же выяснилось, что шрифт на титрах – тот же, которым написано название Института Склифософского, случайное совпадение. К тому же в Новый год «ноль три» особенно уместно – постоянно кому-то руки петардами отрывает.
– Главный приз «Кинотавра», где была премьера «Страны ОЗ», достался фильму Анны Меликян, которая прямо заявляла, что делала зрительское, кассовое кино. Вы можете сказать также о своей картине?
– Я надеюсь, что зрительское. Тут же не угадаешь – есть вроде такое кино, на которое все ходят, а потом плюются, ремейки эти все. У них касса-то хорошая. То есть зрителю не нравится, но он смотрит. Мы, конечно, не делали наше кино так, чтобы просто деньги заработать. У нас и рекламной кампании такой широкой нет, надеемся на «сарафанное радио». И еще надеемся, что не по одному разу будут смотреть. У меня самого первый раз такое, что я свой фильм смотрю. Четыре раза его уже показывали, и я всегда оставался в зале. Это кино одному смотреть неинтересно совсем. Ты смеешься в том числе и оттого, что смеются люди вокруг.
– То, что Василий Сигарев снял комедию, казалось чем-то невероятным.
– Люди просто не читали моих комедийных пьес. Они вполне успешно идут в театрах, собирают аншлаги. Даже вне зависимости от того, кто постановщик – просто очень смешной текст. Поэтому я от себя этого ожидал. Я когда заканчивал съемки фильма «Жить», я уже понимал, что надо снимать комедию. Что пришло время смеяться – сколько можно серьезно ко всему этому относиться?
– Да, комедия в отечественном кино в последнее время чуть ли не самый популярный жанр. Это примета времени? Каково вообще значение жанрового кино для России?
– Чистый жанр – в том числе комедия – не интересен совсем. Другое дело трагикомедия. Такие фильмы, как, например, «Осенний марафон» или «Мимино», которые на стыке жанров находятся, можно по сто раз пересматривать. А чистую комедию, например Гайдая я не могу смотреть.
– Реакция на всех четырех показах была одинаковой? Той, которую вы ожидали?
– Я после «Кинотавра» перемонтировал фильм, он сейчас еще лучше стал. Но вообще все зависит от публики. Есть какие-то шутки, которые нужно додумывать, и на большом зале они «проскакивают», зрители не реагируют. А был один показ, где над всем смеялись. Юмор в фильме очень разный, есть и ниже пояса шутки, и, наоборот, умные.
– В случае со «Страной ОЗ» вы впервые работали над сценарием в соавторстве – вместе с писателем Андреем Ильенковым, который еще и сыграл одну из ролей. Как он появился в фильме и как проходила совместная работа?
– Началось с того, что я хотел сделать сценарий по его рассказам. А потом все как-то разрослось. Он писал линию с киоском, хотя потом я и туда залез. Он теперь никогда не будет в соавторстве ни с кем ничего писать, я думаю. И играть тоже – его недавно позвали в какой-то фильм в качестве актера, а он отказался. Я его измучил. Есть в фильме такой кадр, когда у него слеза течет. Это я долго-долго снимал этот дубль и не останавливал камеру, и он заплакал в какой-то момент. Я могу как садист иногда вести себя с актерами. Если я вижу, что это необходимо.
– «Страна ОЗ» – первый ваш фильм, где снялись звезды: и Чурикова, и Гоша Куценко. Откуда вдруг эта идея?
– Я сделал это, чтобы возникла степень отстраненности. Потому что у нас не очень любят про себя кино смотреть, если это не героический фильм и персонаж в нем не какой-то суперстар. А смеяться над собой у нас не очень любят. Мне вот, наоборот, очень нравится искать себя.
– В ваших фильмах есть персонажи, похожие на вас. А в «Стране ОЗ»?
– Здесь почти все на реальных событиях основано. И персонаж Гоши Куценко, у которого взрываются фейерверки, – такое со мной было. Он даже снимается в моей одежде, как и Владимир Симонов, который играет барда. Там все про меня. Но если Куценко – это романтическая часть меня, то бард – гадская.
– А роль Яны Трояновой?
– Она очень боялась сниматься, отказывалась, не понимала, как это делать. И в итоге она пить бросила. Я ей сказал: «Убери агрессию всю», – и она это сделала. А дальше я уже не трогал. Потому что актеру нужно помогать, когда он ищет, когда не знает, как что-то сделать. А во всем остальном актера нельзя трогать, иначе ты его испортишь своими советами. Так что я в принципе с актерами не работаю – на «Волчке» я еще лез в это, но потом сам просил обратно все вернуть.
– А если Яна, ваша жена, снимается у другого режиссера, вы помогаете ей?
– Я не мешаю. Я вообще чужой текст не смог бы поставить. Даже в случае со спектаклем «Вий», который я недавно поставил в «Табакерке» – я же переписал текст полностью, там нет гоголевских диалогов. Хотя Гоголя я как раз понимаю. И Толстого – именно диалоги. А вот Достоевского вообще нет. Поэтому в школе я Стивена Кинга читал, он как раз для того возраста.
– «Страна ОЗ» сильна и второстепенными персонажами. «Водителя под бутиратом» играет Евгений Цыганов; по сути, самого себя – Евгений Ройзман. Как они появились?
– С Ройзманом мы дружим. Правда, когда я писал сценарий, он еще не был мэром, так что шутка была построена больше на теме наркомании. В случае с Цыгановым я считаю, что это одна из лучших его ролей. К тому же сама сцена – это же трюк серьезный. Его делал Мартин Иванов, у которого два «Оскара» каскадерских за работу над фильмами про Борна. И он делал нам эту сцену с Цыгановым и автомобилем, в которой нет никаких спецэффектов, все снято одним кадром.
– Международные показы будут у фильма?
– Мы поедем в Котбус, в Варшаву, в Рим, в Берлин – не на Берлинский кинофестиваль, а на какой-то другой. Я не понимаю, как русское кино там показывать. Разве что в Польше, потому что они ментально к нам ближе. Можно показывать еще в СНГ, а вот в Литве уже тяжеловато, ведь очень много в фильме построено на языке. И смысл из-за непонимания каких-то русских жаргонизмов ускользает. Вообще я в фестивалях смысла не вижу, разве что денежные призы бывают...
– Но в России новые фильмы можно увидеть порой только там, в прокат они не выйдут из-за всяческих ограничений.
– Но фестиваль предполагает, что на показы ходят обычные зрители. А у нас это всегда какой-то профессиональный междусобойчик – собрались и посмотрели фильмы друг друга, один хуже другого. Я хотел делать в Екатеринбурге фестиваль, на котором бы люди могли просто прийти и увидеть лучшие фильмы из Канн, из Берлина и т.д. Без состязаний.
– К слову, о деньгах – «Страну ОЗ» вы снимали без господдержки. Госденьги – зло?
– Это не зло, это безответственность продюсеров. Если человек берет свои деньги, то он за них отвечает. Я для себя придумал такую систему: снимайте кино на свои деньги, а потом государство сможет его купить. Например, для показа на телевидении. А если хочется широкого проката, то и снимай для него. Я вот не хочу, чтобы 1700 копий было, поэтому снимаю на 300 копий. Я не умею думать, как весь зритель, а это необходимое условие для фильмов широкого проката.
– Но разве не нужно воспитывать зрителя, вместо того чтобы ему потакать?
– У нас вообще проблема с коммерческим кино, его мало. Такого, как, например, «Брестская крепость» или «Шпион» Алексея Андрианова. С профессией в основном проблема, потому что все фестивальные авторы вроде меня не владеют профессией. И получается, что либо профессия, либо идея – у всех, кто владеет профессией, с мыслями проблема. Я вот не режиссер в этом смысле, я делаю какие-то разовые вещи. Меня поставь на сериал – я помру сразу же. Я знаю, как это все делается, но мне лень просто этим заниматься. Я делаю то, что мне хочется делать.
– Сейчас снимаете хоррор?
– Да, про зомби. Все происходит в большом городе, в спальном районе, среди новостроек. Где все такое вроде бы красивенькое, но жить я бы там не смог.
