Сергей Жильцов
Фото Reuters
Подписание 5 сентября трехстороннего протокола о прекращении огня стало важным событием, которое позволило достичь мира в юго-восточных областях Украины. Впервые за много месяцев население Луганской и Донецкой областей получило относительное спокойствие, а ополченцы и украинская армия – возможность избежать потерь. Однако документ, важность и необходимость которого никто не оспаривает, не снял с повестки дня принципиально важный вопрос: каким образом совместить диаметрально противоположные позиции Луганской и Донецкой народных республик (ЛНР и ДНР), с одной стороны, и Киева – с другой?
Как известно, украинские власти исключали всякую возможность федерализации или выхода ЛНР и ДНР из состава Украины. Киев настаивал на сохранении республик в составе единого государства, делая различные допущения о некоторой децентрализации и сохранении самобытности. Ни о какой самостоятельности и тем более независимости речи не идет, о чем прямо заявляли представители украинской власти. В свою очередь, руководство ЛНР и ДНР придерживалось иных позиций, взяв курс на образование самостоятельных государств.
На момент подписания документа стороны старались не акцентировать внимание на разногласиях относительно будущего статуса Луганской и Донецкой областей, делая упор на необходимости прекращения огня, чтобы не допустить гибели мирного населения и избежать потерь среди военных.
Отдельно стоит отметить позицию России, которая выступает посредником в конфликте и предлагает предоставить Донецкой и Луганской областям особый статус в рамках единого украинского государства.
Разные подходы относительно будущего статуса данных областей, и прежде всего со стороны ополченцев и Киева, не позволяют говорить о выработке эффективного механизма разрешения украинского противостояния и заставляют усомниться в окончательном прекращении огня. Скорее можно говорить о решении каждой из участвующих в конфликте сторон тактических задач.
Российские предложения позволили на время снизить накал критики со стороны Запада и еще раз подчеркнуть заинтересованность в мирном решении конфликта. Это вынуждены были признать и в Украине, которая в последние недели стала проявлять больше интереса к российским инициативам.
Для Киева подписание протокола в Минске оказалось как нельзя кстати. Передышка позволила отвести сильно потрепанные и деморализованные части, заменив их новыми. В зону боевых действий была доставлена новая техника. Происходит укрепление позиций. Тем самым украинская сторона, уже после подписания минского протокола, по-прежнему демонстрирует настрой на продолжение решения конфликта военным путем.
Для Киева подписание протокола в Минске было вынужденной мерой. Успехи ополченцев, потери живой силы и техники у украинских войск, отсутствие времени для перегруппировки заставили украинского президента изменить позицию, пойдя на переговоры с ополченцами.
Косвенным подтверждением того, что Петр Порошенко изначально не собирался идти ни на какие уступки ЛНР и ДНР и опирался на поддержку представителей нынешней правящей элиты, является позиция лидеров националистических партий. Казалось бы, после заявлений о готовности решать вопрос с Луганском и Донецком мирным путем, через переговоры с «террористами», как Киев называет ополченцев, Порошенко должен был подвергнуться сильной критике со стороны радикальных националистов. Однако ничего подобного не произошло. Внутри Украины вдруг перестали замечать политику президента в отношении юго-восточных областей, акцентируя все внимание населения в основном на российской «агрессии».
Имитация Киевом готовности решения конфликта мирным путем провоцирует новые столкновения, что приведет к эскалации конфликта, а вместе с этим и к новым жертвам среди мирного населения и военных. Преобладание в украинских коридорах власти сторонников силового решения «проблемы» Донбасса, Луганска и выборы в Верховную Раду толкают Порошенко двигаться прежним курсом – на силовое подавление несогласных с внешней и внутренней политикой Киева.
