Станислав Минин. Владимир Путин впервые отчитался о деятельности правительства перед Госдумой. Впрочем, слово «отчитался» следовало бы взять в кавычки. Сама по себе эта процедура нужна и полезна. В период кризиса – особенно. Однако сложившаяся в России властная конъюнктура обессмысливает подобные отчеты, превращая их в доклад правящей элиты, прочитанный себе самой. Ко всему прочему немногочисленная думская оппозиция, похоже, не понимает природы кризиса и не в состоянии предложить внятную альтернативную антикризисную программу.
Отчет премьера перед парламентом – ритуал, рассчитанный на внешнего наблюдателя. Кажется, премьер и парламент в России считают, что единственным наблюдателем их милой беседы является податливый на популизм народ. Отсюда явный перекос в сторону социальных гарантий, «сохранения долгосрочных планов россиян», борьбы с последствиями кризиса, а не с кризисом как таковым. Правящая элита боится социального протеста. Она боится его куда больше, чем выбора неверной антикризисной стратегии. Отсюда лошадиные дозы популизма, который, боюсь, камуфлирует непонимание ситуации.
Однако за думским ритуалом следит не только «народ». За ним пристально (иначе не бывает ни в одной стране мира) следят предприниматели и инвесторы. Они клюют на популизм куда слабее, они прагматичны, они требуют конкретики. Именно от них, а никак не от пенсионеров или детей, не получающих в школе горячие обеды, в конечном итоге зависит выход страны из кризиса. Сомневаюсь в том, что доклад Путина в Госдуме сколько-нибудь успокоил бизнес.
Путин, в частности, посчитал нужным напомнить депутатам, что «деньги банкам не подарили». Что банкам придется возвращать государству кредит. Если это высказывание было адресовано народу, не понимающему, зачем банкам деньги и как это помогает экономике, то расчет беспроигрышный. Однако оно никак не успокаивает банки, не стимулирует кредитование и не расшевеливает бизнес. Представим, что вы банкир. Вам дали мешок денег для того, чтобы вы кредитовали бизнес. При этом вам регулярно напоминают, что вы должны и что с вас вот-вот спросят. Готовы ли вы психологически в таких условиях проталкивать деньги в экономику? Или будете выделять по чайной ложечке и давить на тех, кто у вас занял? Я бы выбрал второй вариант, и это вполне естественно.
Путин не сказал ничего конкретного по поводу стимулирования малого и среднего бизнеса - хотя, пожалуй, именно эта тема должна была стать центральной. О стимулировании внутреннего спроса речь шла. Премьер долго и подробно рассказывал о госзаказе, затем признал, что госзаказ – не панацея, но о поддержке «нормального» рынка произнес лишь несколько общих фраз. Депутатов тема внутреннего спроса, опять же, не слишком взволновала. Может быть, слова премьера их удовлетворили, и они решили переключиться на защиту детства и материнства и на жалование взводных.
Ответы премьера на вопросы депутатов не показались убедительными, информативными, содержательными. Например, Путин заявил, что нецелевое использование выделенных из бюджета средств «не выявлено». С осени о переводе бюджетных рублей в доллары и их вывозе за рубеж трубят российские СМИ – и вот, «не выявлено»! СМИ, напомню, суть институт гражданского общества. Развитый или нет – какой уж есть. Выходит, если гражданское общество замечает нечто, а правительство не замечает, то ничего и нет вовсе.
Пожалуй, наиболее содержательный и конкретный вопрос Путину задал депутат-коммунист Сергей Собко. Его заинтересовала государственная поддержка отечественного авиапрома, которая так и не вылилась в производство новых качественных конкурентоспособных самолетов. Речь, по сути, шло о расходовании средств налогоплательщиков и о контроле над их освоением. Премьер в ответ переложил часть ответственности на перевозчиков, цепляющихся за свой бизнес и не желающих покупать российскую продукцию. Получился замкнутый круг: бизнесмен не покупает плохой продукт, который остается плохим, потому что его не покупают.
Путин много и охотно называл цифры. Точнее, не цифры, а суммы. При этом очень мало (точнее, совсем ничего) не говорилось о прозрачности схем расходования бюджетных средств. Ничего не говорилось о гражданском контроле над этими процессами.
Премьер-министр уверен в том, что Россия «выйдет из кризиса». Он объявил об этом как о деле вполне решенном. Госдума с энтузиазмом аплодировала. Однако главный вопрос – не в том, выйдет ли Россия из кризиса или нет. Из кризиса выйдет даже Уганда. Вопрос в том, какой Россия выйдет из кризиса. И когда это произойдет. Ответы на эти вопросы в отчете Путина перед парламентом искать тщетно┘
