Михаил Аким
Форум СОР-30 в Бразилии завершился подписанием компромиссного коммюнике. Фото Reuters
Недавно в г. Белен в Бразилии завершилась очередная 30-я сессия Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (КС-30) или СОР-30 (от англ. Conference of parties). Анализ ООН показывает, что мир по-прежнему движется к потеплению на 2,3–2,8 градуса Цельсия, что является опасной перспективой и значительно превышает температурные ориентиры Парижского соглашения. Этот вызов сформировал ожидания в преддверии КС-30, где страны стремились найти ответ на вопрос о том, как мир будет решать проблему продолжающегося использования ископаемого топлива, которое, согласно многочисленным исследованиям, является коренной причиной климатического кризиса. Более 80 стран выступили за глобальную дорожную карту по отказу от ископаемого топлива, но переговорщикам в конечном счете не удалось включить ее в окончательное решение из-за сопротивления ряда стран, в частности крупных нефтяных государств.
Разочарования и/или надежды
Климатический саммит в Белене завершился, продемонстрировав не просто недостаток политической воли, а определенную фундаментальную несовместимость позиций ключевых игроков. Переговоры, вероятно, достигли критической точки, упираясь в системные противоречия, которые парализуют сам процесс принятия решений. В итоговом заявлении КС говорится о прорыве, однако в многочисленных публикациях также обозначена и другая точка зрения: вместо прорыва участники столкнулись с тупиком по ключевым вопросам, обнажив глубокие противоречия между странами. Заключительное соглашение, получившее название Mutirao, не содержит прямого упоминания о необходимости отказа от нефти, угля и газа, что стало серьезным ударом для более чем 80 стран, включая представителей глобального Севера (Великобританию, ЕС и др.), которые настаивали на более жестких формулировках.
Саудовская Аравия и нефтедобывающие страны, защищая свои экономические интересы, выступили против формулировок об отказе от ископаемого топлива. Их твердая позиция стала серьезным препятствием для любого соглашения, в котором упоминается ископаемое топливо, обеспечивая сохранение стабильности рынка углеводородов в краткосрочной перспективе.
Тот факт, что переговоры не сорвались окончательно, некоторые участники расценили как достижение. Кроме того, вне основного переговорного трека был запущен фонд защиты тропических лесов Tropical Forests Forever Facility, уже привлекший миллиарды долларов, а также подписано первое в истории соглашение о борьбе с климатической дезинформацией.
«Сытый голодного не разумеет»
Президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва активно лоббировал проведение КС‑30 именно в городе Амазонии, выполняя обещание, данное на КС‑27, и позиционируя страну как лидера по защите лесов. Город Белен был предложен как символ «лесной» повестки и уязвимости региона к изменению климата.
Проведение КС-30 в Амазонии подчеркивает ключевую роль тропических лесов как глобального регулятора климата и угрозу достижения «точки невозврата» при дальнейшей их вырубке. Кроме того, Белен был выбран еще и для того, чтобы был услышан голос коренных народов и местных сообществ Амазонии. Предполагалось продемонстрировать делегатам проблемы региона, связанные с климатическим кризисом; чтобы решения форума принимались рядом с реальными реками, лесами и поселениями, страдающими и ощущающими эти изменения.
Дипломатический скандал, разразившийся после неосторожных высказываний немецкого канцлера о Белене, обнажил глубинный разлом между глобальным Севером и Югом, где за риторикой о климате скрываются столетия колониальных взаимоотношений, зачастую проявляющихся в пренебрежительном отношении к третьему миру или глобальному Югу. Замечание канцлера Германии Фридриха Мерца, сделанное по возвращении с КС-30, спровоцировало один из самых острых дипломатических инцидентов саммита и высветило пропасть непонимания между развитыми и развивающимися странами.
Вот что произошло: на одной из встреч в Германии Мерц рассказал, что задал сопровождавшим его в Белен журналистам вопрос: «Кто из вас хотел бы остаться здесь?» Констатация того, что «никто не поднял руку» и все были «рады вернуться в Германию», предназначалась как похвала родной стране, но в Бразилии ее восприняли совершенно иначе.
Для бразильских властей, вложивших огромные ресурсы, внимание, любовь в подготовку к престижному форуму, эти слова прозвучали как публичное унижение. КС-30 в Белене была для Бразилии стратегическим проектом, призванным продемонстрировать миру не только ее лидерство в борьбе за сохранение Амазонии, но и способность проводить мероприятия мирового уровня в сердце тропических лесов. Реакция бразильского политического истеблишмента была мгновенной, единодушной и демонстрировала редкую солидарность: президент Лула да Силва ответил с присущим ему сочетанием народного юмора и острой политической реакции. Он посоветовал Мерцу «сходить в местный бар, потанцевать и попробовать кухню», едко заметив, что в Берлине нет «и десятой доли того качества жизни», которым обладают штат Пара и его столица. В самом деле, что такое «качество жизни», и может ли быть единое понимание о «качестве жизни» у немецкого бюргера и участника бразильских карнавалов? Мэр Белена Игор Норманду прямо охарактеризовал высказывания немецкого канцлера как «высокомерные и предвзятые», противопоставив их восторженным отзывам других иностранных гостей.
Между тем более 3 тыс. делегатов из числа коренных народов, рекордное число для любого климатического саммита, должны были подчеркнуть: именно эти сообщества, а не чиновники из развитых стран, являются главными хранителями лесов. На этом фоне комментарий Мерца был воспринят не как критика городской инфраструктуры, а как проявление «колониального взгляда» – демонстрация того, что для политиков глобального Севера глобальный Юг остается неполноценной периферией, непригодной для длительного комфортного пребывания.
Этот инцидент наглядно показал, что современные климатические переговоры – это не только дискуссии о тоннах CO₂ и миллиардах долларов финансирования. Это также арена, где сталкиваются разные картины мира, исторические нарративы и представления о справедливости. Пока «сытый» глобальный Север с его комфортом и порядком не научится понимать «голодный» глобальный Юг с его историческими обидами и стремлением к справедливости, прорывов в климатических переговорах ждать не приходится.
Перспективы саммитов
Идея климатических саммитов КС, безусловно, оправдала себя десять лет назад, когда был достигнут исторический Парижский климатический консенсус. Но с тех пор мир изменился, а формат, по сути, остался прежним. Парадокс современного климатического процесса в том, что вопросы энергетики и достижения нулевых выбросов стали как никогда актуальными, но сам формат КС кажется оторванным от повседневной жизни миллиардов людей.
Бразилия, принимавшая саммит, пыталась придать ему новый смысл. Официально КС-30 была объявлена «саммитом реализации», особый акцент делался на «энергетическую повестку». Лидеры климатического процесса отдают себе отчет в кризисе – они пытаются найти новый подход, который вернет этим конференциям актуальность, релевантность, а главное, результативность.
Многие эксперты выражают скептицизм относительно продолжения данного процесса, указывают на то, что возникает некоторая усталость от данных мероприятий, когда достижения одного года нивелируются возвратом к, казалось бы, уже решенным и согласованным проблемам и решениям, на это накладываются геополитическая напряженность и изменение политики стран, связанное, в частности, с электоральными циклами. Соглашения на саммите ООН требуют консенсуса всех сторон, а это почти 200 стран. Это означает, что прогресс зачастую идет медленно и неравномерно. Однако защитники процесса подчеркивают, что, даже несмотря на скромные результаты, КС остается единственной глобальной платформой, где все страны могут совместно работать над решением климатического кризиса.
Результаты КС-29 в Баку продемонстрировали, насколько сложно развивающимся странам получить в первую очередь финансовую поддержку, которая им необходима для борьбы с климатическим кризисом. Хотя обязательства финансовой поддержки были утроены (с 100 млрд долл. до 300 млрд долл. в год от развитых стран к 2035 году), результат все еще далек от потребностей и запросов.
КС-30 стала очередной ступенью для реализации Парижского соглашения, которому в этом году исполнилось 10 лет, поскольку был принят пакет решений, отвечающих основным целям соглашения: укрепление принципов многостороннего подхода и его направленности на людей, особенно в климатическом аспекте. На конференции, согласно наиболее оптимистическим оценкам, сложился определенный баланс интересов Севера и Юга, развитых и развивающихся стран, энергии и природы, технологий и общества, обязательств и их выполнения, митигации и адаптации.
Стоит отметить, что ряд комментаторов назвали прошедшие в Белене дебаты о будущем ископаемых топлив определенным политическим прорывом. Несмотря на отсутствие консенсуса и почти равное количество противников и сторонников четких формулировок по данному вопросу, Бразилия выступила с инициативой подготовки двух ключевых дорожных карт. Одна касается справедливого, планомерного и равноправного перехода к экономике без ископаемых топлив, а другая – вопросов климата и лесного хозяйства и направлена на прекращение уничтожения лесов и принятие мер по их восстановлению.
Президент Бразилии заявил о необходимости продемонстрировать обществу серьезность намерений, однако без установления строгих обязательств и сроков исполнения. По его мнению, если использование ископаемых топлив приводит к значительным выбросам, стоит подумать об отказе от них, а также о том, как к этому прийти. Предложение «подумать» антагонизма не вызвало.
По ряду оценок Россия может способствовать реализации высказанных в ходе КС-30 инициатив по подготовке дорожных карт по переходу к экономике без ископаемых топлив и принятию мер по сохранению и восстановлению лесов. В частности, достижение целей Энергетической стратегии РФ на период до 2050 года планируется в том числе с соблюдением принципов «экологической и социальной (включая корпоративную) ответственности, а также сохранения допустимого уровня эмиссии загрязняющих веществ и выбросов парниковых газов в атмосферу при росте энергопотребления». Ранее принятая Стратегия социально-экономического развития РФ с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года также подчеркивает необходимость «обеспечения энергоперехода и снижения объемов выбросов в атмосферу при переходе к экономике устойчивого развития». Согласно приложению I к Рамочной конвенции ООН, Россия может добровольно предоставлять финансовую и иную помощь развивающимся странам, часть которых входит в БРИКС.
Объявленные на КС-30 инициативы открывают возможности для сотрудничества в рамках блока БРИКС как в области развития добычи полезных ископаемых (в том числе с внедрением низкоуглеродных программ и направлений), так и в развитии сохранения и восстановления лесов. Практическая реализация проектов помогла бы сформировать рекомендации и предложения для подготовки дорожных карт, которые, возможно, будут приняты на одной из будущих Конференций.
|
|
Россия на СОР-30 заняла осторожную позицию, не отказываясь от зеленой повестки (на фото выступление спецпредставителя министра иностранных дел РФ по вопросам климата Сергея Кононученко). Фото с сайта www.mid.ru |
Структура противоречий на КС-30 четко обозначила четыре основных лагеря с принципиально несовместимыми позициями. ЕС, Великобритания и островные государства требовали закрепления в соглашении обязательств по поэтапному отказу от ископаемого топлива, апеллируя к научным данным о том, что 75% глобальных выбросов происходят от его сжигания. При этом они подверглись критике за нежелание расширять собственные финансовые обязательства перед странами глобального Юга, что рассматривалось как проявление двойных стандартов.
Нефтедобывающие страны, согласно оценкам, заняли жесткую позицию, настаивая на праве каждого государства самостоятельно выбирать энергетическую стратегию исходя из национальных экономических интересов. Их позиция была расценена многими участниками как блокирующая глобальный прогресс и игнорирующая климатическую науку. С российской стороны отмечалось, что «только через сбалансированный, справедливый и уважительный диалог можно построить устойчивое будущее для всех».
Развивающиеся страны во главе с Китаем и Индией последовательно подчеркивали свой особый статус, отрицая какие-либо обязательства по предоставлению климатического финансирования и настаивая на принципе исторической ответственности развитых стран. В ответ со стороны ЕС звучали требования, чтобы эти страны, ставшие крупными эмитентами, брали на себя соразмерную финансовую нагрузку.
Особую позицию заняли США, которые не направили официальную делегацию после заявления американского президента Дональда Трампа о выходе из Парижского соглашения. Их отсутствие создало вакуум в переговорном процессе, ослабив позиции западных союзников и изменив баланс сил в пользу противников жестких обязательств. Но кроме непосредственно прямого удара по экологической повестке США нанесли также косвенный удар через введение тарифов и развязывание, по сути, торговой войны. В результате стали рассыпаться или деформироваться логистические цепочки, которые годами выстраивались с позиций минимизации расходов экономических, что зачастую помогало сокращать выбросы.
Кризис на климатических переговорах КС-30, выразившийся в процедурных проволочках и хаосе, не был случайностью. Аналитики видят в нем симптом более глубокой, системной дисфункции, коренящейся в антагонистических противоречиях капиталистической экономической модели, которая по своей природе нацелена на бесконечный рост и увеличение потребления, что напрямую ведет к эксплуатации природных ресурсов и росту выбросов.
Участники были не в состоянии договориться даже о базовых принципах ведения диалога. Этот хаос, возможно, символизирует тупик, в который зашла дискуссия о будущем планеты в рамках парадигмы, не ставящей под сомнение необходимость постоянного наращивания производства. Кризис переговоров может быть обусловлен кардинальным противоречием: экономическая система, основанная на конкуренции и погоне за прибылью, объективно не способна к самоограничению, необходимому для предотвращения климатической катастрофы. В рамках капиталистической системы предприятия вынуждены постоянно наращивать производство и прибыль, чтобы оставаться конкурентоспособными и привлекать инвестиции. Эта логика распространяется на всю экономику, стремящуюся к бесконечному росту на планете с ограниченными ресурсами. Концепция «абсолютного декаплинга» – отделения экономического роста от роста выбросов и энергопотребления, видимо, на глобальном уровне не работает. Несмотря на рекордные инвестиции в возобновляемую энергетику, общий объем выбросов в мире продолжает увеличиваться. Даже успехи отдельных стран глобального Севера в сокращении выбросов зачастую являются иллюзорными, достигаемыми за счет переноса углеродоемких производств в другие регионы, преимущественно глобального Юга, а не реального снижения нагрузки на планету.
Итоги КС-30 в Белене со всей очевидностью демонстрируют, что традиционная модель климатических переговоров, основанная на поиске консенсуса в рамках парадигмы бесконечного экономического роста, исчерпала себя. Закрывая КС, исполнительный секретарь Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) Саймон Стиелл заявил о становлении «новой экономики» и о «схождении с пути» «старой загрязняющей экономики». Он также сказал о договоренности сторон ускорить полномасштабное внедрение национальных климатических планов и коллективном стремлении сотрудничать в процессе этого ускорения. Господин Стиелл отметил необходимость сохранять приоритет климатических вопросов в мировой повестке в течение всего года, как в ходе самих КС, так и в период между ними.
При этом ряд источников указывал на неспособность КС-30 закрепить в итоговых документах ясные обязывающие формулировки об отказе от ископаемого топлива, что называлось прямым следствием системного давления и политического лоббирования. Вероятно, наиболее амбициозные страны будут продвигать разработку дорожной карты поэтапного отказа от ископаемого топлива вне рамок процесса КС. Саммит не смог выработать согласованную дорожную карту и по остановке вырубки и восстановлению лесов. Как и в случае с ископаемым топливом, дорожная карта была переведена в режим добровольного процесса, проводимого вне официальной структуры ООН.
После двух недель интенсивных переговоров саммит не смог дать адекватного ответа на главный призыв экологов – необходимость структурного отказа от ископаемого топлива. Итоговое соглашение свелось к призыву к странам «добровольно» ускорить соответствующие меры. Для более чем 80 стран, настаивавших на жестких формулировках, такой исход стал признанием провала. Позиция России, настаивавшей на том, что цели климатического финансирования должны оставаться сугубо добровольными и не превращаться в инструмент давления, отражает сопротивление любым обязывающим механизмам, способным ограничить текущую экономическую модель.
Дальнейшая эффективность РКИК ООН будет зависеть от способности мирового сообщества осознать и начать решать фундаментальное противоречие: нельзя преодолеть климатический кризис, не трансформируя экономическую систему, которая его породила. Нынешняя архитектура глобальных климатических переговоров оказалась неадекватна масштабу вызова, поскольку она пытается лечить симптомы, не затрагивая причин болезни, коренящихся в императиве бесконечного роста и потребления.
