Константин Косачев Анализируя возможный выход из СНГ трех постсоветских стран – Грузии, Украины и Молдавии, – прежде всего надо исходить из того, что в данном случае мы имеем дело с суверенным выбором суверенных государств. Но ведь за громкими словами о «независимом и самостоятельном курсе», который якобы так раздражает «имперскую Россию», там от взоров собственной общественности сознательно укрывают тот факт, что курс этот идет в направлении, в общем-то, противоположном самостоятельности. Для того чтобы этот диссонанс с недавним прошлым не был столь разительным, граждан убеждают, что новая зависимость будет максимально комфортной.
Резон в этом, безусловно, присутствует: уж коли разменивать основное национальное достояние – суверенитет, то хотя бы на что-нибудь общеполезное и благостное для всех граждан. Собственно, ведущие европейские государства для того и объединялись в единый союз, чтобы добиться коллективного успеха.
Потом в мирный то вяло, то бурно текущий процесс западноевропейской интеграции стремительно ворвалась политика: на глазах обрушились структуры соцсистемы, высвободившиеся из-под навязчивой опеки «старшего брата» восточноевропейцы стали настойчиво стучаться в двери евроатлантических структур. И хотя таковые создавались, что называется, «под себя» и еще далеко не все внутренние проблемы были урегулированы, прием новых членов стал делом принципа и символом продвижения европейской идеи. Перебежчики с другой стороны очень даже приветствовались.
Экономического смысла во всем этом было немного. Но благородный порыв – принять в «братскую семью европейских народов» прежних «заблудших детей» – перевесил все материальные соображения.
Евросоюз еще не успел толком переварить проблемы «польского сантехника» и иже с ними, как подоспела новая «нечаянная радость»: созревшими для принятия в привилегированный евроклуб посчитали себя оранжевые и прочие цветные неодемократы нового века.
С точки зрения наших взаимоотношений с коллективным Западом момент, конечно, выбран удачный: и у России сейчас очевидна необходимость пересмотра стратегии в СНГ, и ЕС вкупе с США перестали считать нас монополистом на постсоветском пространстве. Однако, как выясняется, фактор Россия–Запад в контексте расширения ЕС отнюдь не единственный и с недавних, «евроконституционных» пор к тому же не решающий.
Собственно, таких факторов просматривается три. Если считать комплекс политических отношений «Россия – «новые демократии» – ЕС» первым из них, то в качестве второго можно обозначить экономические соображения самого Евросоюза и его граждан (в особенности старой Европы). А они, как уже говорилось, начинают перевешивать политику. Третьим резоном я бы обозначил не только экономические, но и культурные, гуманитарные, исторические интересы граждан самих стран, о которых прежде всего идет речь, – Грузии, Украины, Молдавии.
Конечно, если бы эти страны быстро и безоговорочно приняли в ЕС, это скорее всего (хотя и не гарантированно) благотворно сказалось бы на уровне благосостояния их населения. Но проблема как раз в том и состоит, что «быстрого» и «безоговорочного» не будет в принципе. Дискуссии сегодня в ЕС идут не по поводу расширения за счет Грузии, Украины или Молдавии, а о том, не подвести ли черту уже сегодня, оставив за бортом даже таких очевидных кандидатов, как Словения или Хорватия.
Это значит, что третий фактор – надежды собственного населения на прорыв в иные стандарты личного благосостояния, в «золотой миллиард» – не сработает. Попадание в ЕС гарантирует неизбежную опеку из Центра, усилия по выравниванию социально-экономических стандартов жизни. Непопадание не гарантирует ничего. То есть заботу о продвижении демократических ценностей, помощь прозападным НКО, даже зарплаты руководству предоставить могут. Но брать на содержание целые народы за их лояльность никто не будет. Не нужно заблуждаться: европейская политика «добрососедства», новые структуры на «безроссийской» основе (ГУАМ, Сообщество демократического выбора – СДВ) – это отнюдь не шаг на пути к полноценной интеграции в ЕС.
Если смотреть на вещи реалистично, это скорее загон для тех, кому уже не суждено попасть в евроэлиту. Причем чем прочнее и основательнее загон, тем меньше шансов вырваться из него. Похоже, эта тактика в отношении новых демократий в данной ситуации вообще единственно возможная для ЕС, если учитывать триединую задачу Брюсселя: привязать «раскольников» к себе, не пуская при этом к кошельку, но и не разочаровыавая население этих стран.
Чтобы зафиксировать геополитическую ориентацию, на первых порах сгодится НАТО. Параллельно же логично создать спецструктуру – некий «ЕС-2», своего рода «Евросоюз для бедных», который всецело посвятит себя воззваниям о радостях демократического выбора.
Не сказать, что новые элиты Грузии, Украины и Молдавии не видели бы этих безрадостных перспектив для своих народов, которые поманили несколько иными горизонтами. Те, кто раньше пугал Россию перспективой выхода из СНГ, теперь шантажируют Брюссель: не возьмете на довольствие – уйдем обратно.
Внутреннее давление на элиты в условиях сворачивания связей с Россией и при закрытых дверях ЕС будет нарастать. При этом очевидно, что, как только новая ориентация будет оформлена достаточно прочно (членством в НАТО, выходом из СНГ), уже ЕС начнет спрашивать с этих стран «по гамбургскому счету» – и по демократии, и по экономике. Что еще серьезнее: точка невозврата к прежнему – особому, экономически выгодному формату отношений с Россией может быть к тому моменту окончательно пройдена.
