Валерий Гарбузов
Дональд Трамп не обозначил Россию как прямую угрозу США.
Фото с сайта www.president.gov.by
Спустя десять месяцев после второй инаугурации Дональд Трамп, периодически преподносящий себя в качестве чуть ли не самого правильного и передового президента, в начале декабря обнародовал новую Стратегию национальной безопасности США. Документ этот – концентрированная философия нынешнего внешнеполитического трампизма, или манифест Трампа, своеобразная дорожная карта, призванная, по утверждению самого хозяина Овального кабинета, «дать гарантии того, чтобы Америка оставалась величайшей и самой успешной страной в истории человечества и оплотом свободы на Земле».
Подобные стратегии принимаются каждой администрацией США с 1986 года. В них, как правило, дается оценка положения страны в мире, обозначаются ее базовые интересы, расставляются приоритеты, наводятся фокусы и определяются пути их достижения. Документы такого рода являются обобщенным изложением идеалов и видения действующей администрации США в сфере международных отношений и безопасности.
В сущности, все прежние стратегии национальной безопасности США представляли собой подходы Белого дома прежде всего к обеспечению американского глобального доминирования. Стратегия же Трампа 2025 года стоит особняком. Одни называют ее прорывной и революционной. Другие считают слишком необычной, противоречивой и для Америки даже странной.
На первый взгляд кажется, что она пронизана изоляционизмом (а скорее – псевдоизоляционизмом) и наносит удар по самому святому для этой супердержавы – американскому глобальному доминированию и лидерству – тому, что выделяет ее из всех стран мира. Впервые в современной истории ставя под сомнение эту базовую константу внешнеполитического курса страны, документ заявляет о необходимости его коррекции.
Подвергая довольно жесткой критике все прежние стратегии, новая отмечает, что американская элита «серьезно просчиталась в оценке готовности страны вечно нести на себе глобальные проблемы, не связанные с национальными интересами.
В документе утверждается, что прежде были сделаны крайне ошибочные и разрушительные ставки на глобализм и «свободную торговлю», что выхолостило промышленную базу и средний класс, на которых держится экономическое и военное превосходство США. Более того, союзникам и партнерам позволили перекладывать расходы собственной обороны на американских налогоплательщиков и втягивать страну в конфликты и споры, центральные для их интересов, но вовсе не относящиеся к американским.
Стратегия определяет и принципы, на которых должна строиться современная внешняя политика США. В их числе: четкое определение национального интереса; мир через силу, которая служит лучшей сдерживающей мерой для тех, кто посягает на интересы США; только оправданное вмешательство; гибкость и реализм; суверенитет нации; противодействие внешнему вмешательству в дела США; соблюдение баланса сил; противодействие появлению доминирующих противников; отстаивание интересов и первенства американских производителей.
Внешнеполитические приоритеты США исходят из завершения эпохи массовой миграции, необходимости усиления пограничного контроля, защиты прав граждан, перераспределения бремени по поддержанию мирового порядка между США и их союзниками. Моделью отношений между ними при этом должны стать точечные партнерства, использующие экономические инструменты, обеспечивающие торговое, энергетическое и финансовое доминирование, а также реиндустриализацию, которые укрепляют глобальное влияние Америки.
Каковы же ключевые внешнеполитические интересы современной Америки? Они определяются и декларируются старым проверенным способом – посредством закрепления за собой сфер влияния в разных регионах мира, о чем и повествует Стратегия.
Жизненно важными для США мировыми регионами она определяет прежде всего Западное полушарие и Индо-Тихоокеанский регион, а также Ближний Восток, Европу и Африку. Правда, масштаб американской заинтересованности в каждом из них разный.
Западное полушарие рассматривается как основной приоритет США. Не случайно это упоминается неоднократно в разных разделах документа. С целью восстановления американского превосходства и обеспечения доступа к ключевым точкам по всему региону США вновь намерены проводить в жизнь, казалось бы, давно забытую доктрину Монро, направленную на вытеснение внешних конкурентов и продвижение в этом регионе прежде всего интересов американского бизнеса.
Цели США в Западном полушарии можно выразить формулой «привлекать и расширять»: привлекать давних друзей региона к совместной работе по сдерживанию миграции, пресечению наркотрафика, укреплению стабильности и безопасности на суше и на море, а также расширять сеть новых друзей.
Особое место в документе отведено Индо-Тихоокеанскому региону, который обеспечивает почти половину мирового ВВП по паритету покупательной способности (ППС) и треть – по номинальному ВВП. Именно здесь планируется создавать новые альянсы и укреплять партнерства, которые станут опорой безопасности и роста на долгие годы.
Провозглашенный в документе стратегический курс на сохранение экономического и технологического превосходства США в долгосрочной перспективе служит также и самым надежным способом предотвращения крупномасштабного военного конфликта.
Нашлось место и для Китая, но не как главного конкурента США, а страны, о которой десятилетиями существовало следующее ошибочное представление: открытие американских рынков для Китая, перенос производства и инвестиций в эту страну якобы способствовали его вхождению в «международный порядок, основанный на правилах». Однако этого не произошло. Наоборот, во время экономического подъема Китай стал богатым и могущественным и бросил вызов самим США.
Упоминается в документе и Европа. Правда, больше в критическом ключе и в контексте нажитых ею же самой проблем. К ним Стратегия относит деятельность Евросоюза как института в целом и других наднациональных структур, которые, как утверждается в документе, подрывают политическую свободу и суверенитет; миграционную политику европейцев; подавление политической оппозиции; падение рождаемости и утрату национальных идентичностей, что неизбежно приведет к утрате цивилизационного кода целого континента.
Россия упоминается лишь в контексте украинского конфликта. Причем ее негативные характеристики, ставшие за последние годы такими привычными для мировой прессы, здесь отсутствуют. Россия не рассматривается в Стратегии ни как враг, ни как геополитический противник. Но и явно – не партнер и тем более не союзник.
Отмечается, что европейские союзники США обладают значительным превосходством над Россией в сфере «жесткой силы» почти по всем параметрам, кроме ядерного оружия. Но в результате российско-украинского конфликта отношения Европы с Россией сейчас серьезно ослаблены, и многие европейцы воспринимают ее как экзистенциальную угрозу.
Несмотря на перечисленные проблемы, Европа остается в стратегическом и культурном плане важной для Соединенных Штатов. Экономика, финансы, торговля, наука, технологии, культура носят мировой характер и не позволят списать со счетов этот континент. Миссия же США на этом направлении – помочь Европе скорректировать нынешнюю траекторию развития, сделав ее более сильной и более великой.
Внимание трамповских стратегов остановилось и на Ближнем Востоке. На протяжении как минимум полувека внешняя политика США ставила этот регион по своим приоритетам выше остальных. Причины этого вполне очевидны: десятилетиями Ближний Восток был важнейшим поставщиком энергии, главным театром соперничества сверхдержав и одновременно очагом конфликтов.
Превращение США в экспортера энергоресурсов изменило эту ситуацию. Благодаря этому фокус США сместился, а Ближний Восток в перечне американских приоритетов отошел на второй план. Регион все больше становится источником и приложением международных инвестиций – и не только в нефть и газ, но и в атомную энергетику, искусственный интеллект и военные технологии.
Ряд стран региона демонстрируют готовность противостоять радикализму, что заслуживает поддержки. Но для этого, как утверждается в документе, «придется отойти от ошибочной практики читать нотации этим странам и не требовать от них отказаться от традиций и исторических форм правления».
Африка также выделяется как особая сфера американских интересов. Соединенным Штатам следует перейти от модели отношений с ней, основанной на помощи, к иной модели – основанной на торговле и инвестициях, отдавая предпочтение партнерству с государствами, готовыми открывать свои рынки для американских товаров и услуг.
Несомненно, новый манифест Трампа – попытка переосмыслить роль США в современном мире, стремление скорректировать само их лидерство, сохранив при этом американское превосходство, сделав его более «мягким» и привлекательным для остальных.
Однако сможет ли новая Стратегия национальной безопасности привести к обновлению внешнеполитического поведения Соединенных Штатов – этой неформальной империи современного мира, одновременно сохранив при этом их лидерство и глобальное доминирование? Ознаменует ли эта Стратегия рождение принципиально новой долговременной тенденции в эволюции американского глобализма? Окажется ли успешной эта попытка Трампа влить новое вино в старые мехи?
Ответы на поставленные вопросы не заставят себя долго ждать, и стремительно меняющийся мир, несомненно, вскоре сам отреагирует на это.
Пока же после знакомства с доктриной Трампа возникают и такие вопросы: как согласуются стремление вернуть стране былое величие, обеспечить ее глобальное влияние, тезисы «Америка превыше всего» и «лидерство с позиции силы» с содержащейся в документе одновременной критикой американского доминирования, ставшего базовой константой внешней политики США еще в эпоху биполярной конфронтации? Не окажется ли это явное противоречие тем главным несоответствием, которое в итоге и обесценит всю стратегию Трампа по наступлению «золотого века» Америки?