Ольга Галахова - УЛИЧНЫЕ театры Европы демонстрируют удивительное разнообразие. Как бы вы сами определили специфику, своеобразие "Studio Festi"?
- В уличном европейском театре существует три школы: испанская, французская и северная (последняя - во главе с датским "Один-театром"). Испанская школа - это хаос, праздник, народное празднество. Эксперименты Эуженио Барбы в Дании - это уже попытка установить связь между ритуалом и театром, антропология.
В Италии не существует современной традиции уличного театра, но мы, разумеется, богаты традицией народных городских и сельских праздников. Горожане становятся на момент уличного шествия актерами, а площадь - сценой. Многие города до сих пор обладают собственной театральной машинерией, богатыми коллекциями костюмов. В свое время в итальянских народных праздниках участвовали даже ведущие художники Возрождения, выступавшие в роли театральных художников. Достаточно одного имени - Леонардо да Винчи когда-то участвовал в организации миланского уличного шествия.
Еще до недавнего времени в стране не чувствовалось никакой необходимости в профессиональном уличном театре. Жизнь народа сама по себе являлась зрелищем. Но мы замечаем, как в течение последних нескольких лет эта традиция угасает, праздники, которые были когда-то роскошными, вырождаются в этнографию. Наша задача заключается в том, чтобы помочь итальянской традиции подняться на ту былую высоту. Мы задались целью снова превратить городскую площадь в сцену, на которой было бы место чуду.
Также важно отметить, что "Studio Festi" не возит спектакли из города в город. Мы готовим спектакль только на данном месте, по единственному поводу и для "случившейся" в это время и на этом месте публики. Спектакль кончается там, где кончается праздник.
- Для чего было необходимо возвращать ритуал в современное общество?
- Человеку свойственно искать себя в единении с другими и осознавать себя как сообщество. Если нет узнаваемых, повторяемых моментов (а таковыми, несомненно, являются праздники), то сообщество теряется, не осознает себя как таковое.
- Драматический театр не способен соответствовать этой функции?
- Традиционный театр существует для высших слоев общества. Публика в нем - отобранная, это - маленькая часть всего общества. Заставить людей объединиться можно только через красоту. В Средневековье на площади собирались, чтобы посмотреть на казнь, но сейчас людям не стоит показывать безобразное, они нуждаются в красоте.
- Что вы предполагаете показать в Москве?
- В Москве мы покажем первую частью трилогии "Об ангелах и о свете", которая была придумана к празднованию двухтысячного года, объявленного Папой Римским годом "Юбилея". Тема "Юбилея" - это примирение всех религий, которые имеют одного единственного Бога, но по-разному Его объясняют, что и приводит к религиозным конфликтам. Нас попросили показать спектакль на площади Святого Петра в Риме. Для нас важно, что Католическая Церковь идет навстречу другим конфессиям, примиряется с ними, вот почему мы решили показать спектакль об ангелах и в других святых местах: в Иерусалиме и в Мекке. На Рождество мы должны были играть в Вифлееме, но ничего не вышло - политическая ситуация не позволяет нам осуществить замысел. Зато мы возим этот спектакль в другие города, которые нас об этом попросили. С самого начала он был задуман как "выездной".
- Как Папа Римский оценил ваш спектакль?
- Плакал.
- Он что-то сказал вам после спектакля?
- В день показа на главной римской площади открывался отреставрированный собор Святого Петра. И Папа говорил о том, что в спектакле произошло символическое единение сакрального действа с величием искусства во всем его блеске. Фасад собора, долгое время скрывавшийся за "лесами", открывался непосредственно во время нашего спектакля, под наше освещение и музыку.
- Вы сказали, что представление "Об ангелах и о свете" - это первая часть трилогии. Чему посвящена вся трилогия?
- Первый спектакль - о посредничестве между ангелами и небом. Каждый ангел рассказывает, как он получил от Бога определенное задание и почему ему не удалось выполнить эту миссию, как люди противились замыслу. Второй спектакль - "Падение ангелов" - рассказывает о Люцифере, и не столько о его желании стать богом, сколько о желании понять Господа. Третий рассказ - "Последний ангел" - об изгнании человека из рая. Дело человека - обрести его снова. Последний ангел - тот, кто стоит на страже, но он не стражник, а хранитель. Земной рай существует, об этом говорят нам ангелы, и поэтому это оптимистическое зрелище.
Рай есть на земле, и ангелы, живущие в нем, - хранители мировой гармонии. Человек может быть счастлив здесь и сейчас. Вот смысл всей нашей трилогии.
- Где в Москве будет идти ваш спектакль?
- Фоном для спектакля мы выбрали вход на Красную площадь - Троицкие ворота. Это символическое место, не меньше, чем площадь Святого Петра. Сделать в этом пространстве спектакль - задача сложная, ведь ангелы должны полететь над Красной площадью, чья история, по крайней мере для нас, слишком символична.
- Что вы имеете в виду?
- Ставя спектакль на Красной площади, мы не можем игнорировать тот факт, что на протяжении нескольких десятилетий она была символом утопии. Утопии, которая рассыпалась. Двери рая, казалось бы, закрылись, но... В этом смысле мы хотим подчеркнуть, что наш спектакль нельзя назвать религиозным. В центре наших размышлений не Бог, но человек и его связь с вечностью.
- Опишите хотя бы некоторые сцены спектакля, которые вы хотите воспроизвести у Троицких ворот?
- Ангелы будут летать по воздуху на высоте от 15 до 30 метров, все они - женщины: Ангелы Тайны, Пения, Благой Вести и Последний Ангел. Единственного ангела - Ангела Слова - будет представлять мужчина, потому что слово - это всегда мужское начало. Слово опасно, поэтому Ангел Слова - у нас это огненный ангел, в прямом и переносном смысле слова.
- Актрисам не страшно выступать на такой высоте?
- Ангелы будут летать на воздушных шарах. Все они - профессиональные акробатки. К тому же работает тройная система страховки для актеров. Если что-то ломается, то срабатывает следующая система безопасности.
- Вы не боитесь нашей неподготовленной к таким акциям публики?
- Мы всегда боимся инцидентов, которые обычно возникают там, где собираются толпы. И существует целая наука управления толпой. В Палермо мы играли для 1 миллиона 200 тысяч человек, в Японии за три дня наш спектакль посмотрели 6 миллионов. И там, и там все было заранее рассчитано.
