Екатерина Сальникова
В НАЧАЛЕ фестиваля "Новое британское кино" показали два хита. Один, что называется, "простой и человечный", другой - последний писк авангарда. Первая картина, "Билли Эллиот", очень американская по содержанию, хотя и очень английская по антуражу. Возможно, именно этим сочетанием режиссер Стивен Дэлдри и обязан зрительскому успеху фильма. История мальчика, решившего вопреки воле отца стать танцором классического балета, планомерно доводится до благополучного финала. Этот стереотипный сюжет о целеустремленном человеке остался бы просто голливудской жанровой схемой на все времена. Но Дэлдри придает ему неповторимый английский колорит. А вместе с колоритом "просачиваются" и явно никем не запланированные смысловые оттенки. Маленький шахтерский городок с приземистыми коттеджами из красного кирпича. Сочная и холодная вечнозеленая трава окрестных лугов. Забастовочное движение 80-х годов, в котором активно участвуют отец и старший брат Билли. Очень милая полубезумная бабушка, вспоминающая в моменты просветлений, как она мечтала в молодости о карьере балерины, и становящаяся в первую позицию "к станку". Вызывает искреннее сочувствие приятель Эллиота, занятый самоопределением, как и главный герой. Только процесс этот в данном случае связан с выбором не профессиональной стези, а сексуальной ориентации.
Игнорируя проблему жестокости таланта, фильм стремится ограничиться сочувствием классическому "гадкому утенку". Показав, что реализация таланта становится выше любых интересов социального слоя, дружбы и даже превыше семьи, Стивен Дэлдри нащупал очень болезненный конфликт. Но не пожелал его акцентировать. На фоне социальных перипетий возникают почти мюзикловые эпизоды - долгие танцы Билли, сочетающие классическую балетность, архаическую фольклорность и современную свободу от канонов. Он как бы по наитию вытанцовывает их везде, где можно: танцевать - в конечном итоге проще, чем жить.
Прошедший с переаншлагами "Временной код" Майка Фиггиса (известного в качестве режиссера "Покидая Лас-Вегас") - экспериментаторство, которое претендует на статус "нового слова" в киноэстетике и с трудом поддается усвоению. Действие разворачивается на полиэкране. В каждом из четырех квадратов идет свой эпизод - как бы параллельное повествование о работе подозрительной кинокомпании, мало похожей на серьезное предприятие. Реальные взаимоотношения персонажей и их актерствование, вечные чувства и новейший абсурдизм поведения, любовь традиционная и лесбийская. Страстные скандалы в салоне автомобиля, офисное общение, переговоры по сотовым и подслушивание этих переговоров через наушники. Часы и счетчики в машине, глаза и губы, кусочки стереотипных интерьеров и городского ландшафта с витринами и газонами. Все это образует вполне эстетичный на вид хаос.
Майк Фиггис чутко отобразил еще один шаг в наступлении цивилизации на человека. Кино - это эффектное по дизайну и эффективное по результатам шпионство общества за личностью. Маниакальная публичность, выносящая весь сор частной жизни на всеобщее обозрение. Благодаря четырем экранам происшествия в жизни героев автоматически ассоциируются с изображением в камерах обзора дорогого супермаркета, аппаратурой секретного агентства по поимке преступников, наконец, оформлением какого-нибудь роскошного шоу. В таком мире невозможно просто жить - человек обречен становиться персонажем. Наиболее удачен финал картины, когда после любовной разборки один из участников "проекта" лежит, истекая кровью, а юная дама-режиссер старательно снимает его на видеокамеру. Жизни уже нет - осталось сплошное кино слишком цивилизованного общества.
Но и сам "Временной код" стал частью этой цивилизации. Четыре экрана быстро приедаются, но продолжают мешать смотреть историю. Создавая атмосферу ультратехногенного бытия, прием Майка Фиггиса затрудняет восприятие, поскольку борется с естественными физиологическими законами зрения. Глаз все равно выбирает себе центральный объект для фокусирования внимания. Да и звук приглушается режиссером на трех экранах, чтобы можно было усвоить хотя бы то, что слышно с оставшегося. К кино приходится продираться с помощью радиоэффекта. Покажи Майк Фиггис свой сюжет в традиционной технике, история оказалась бы гораздо более увлекательной и богатой психологическими оттенками. Но тогда, конечно, не вызывала бы такой бешеный интерес и не была бы причислена к самым модным "крикам" современной визуальной культуры.
