Феномен путаницы

НАЗВАНИЕ "Фенсо" загадочно. Вот уже 8 лет странное имя будоражит воображение вернисажных завсегдатаев. Выставка "Фенсо лайтс" в 1993 году ввела на художественную орбиту новое светило. Зажглась звезда "Фенсо".

Разинуты рты маленьких крашеных уродцев. Собственно, рты, сплюснутые носы и выпученные глаза - все, что есть у небольших скульптурных голов, которые торжественно поставлены на пьедесталы в трех залах галереи. Это жест группы, которой больше нет. Вокруг - прежние работы Василия Смирнова и Антона Смирнского.

Основа коммерческого искусства - похожесть. Чтобы художественный продукт был продаваем, нужно точное попадание в деталь - находка, трюк, которые всегда помогают узнавать автора в произведении. Каждая последующая серия "Фенсо" была вопиюще непохожа на предыдущую. Вдобавок их состав плавно, но неуклонно менялся. Как пишут сами организаторы, "Фенсо" была основан (именно так! - М.С.) в 1993 году Денисом Салаутиным, Василием Смирновым, Антоном Смирнским и Антоном Черняком. В конце года Антон Черняк прервал участие в проекте, а ранней весной 1995-го в коллектив влился Дмитрий Файн. В таком составе группа функционировала до конца 1997 года". Ныне ситуация такова: Антон и Василий образовали одну фракцию, а Дмитрий с Денисом - другую.

Новая выставка сделана, чтобы прояснить вопрос. Проблема в том, кто имеет право на имя после того, как художественный проект закончился. Если уйти от экивоков, эта трудность - того же рода, что и проблема принадлежности любого брэнда после распада фирмы. Особенность сферы искусства в том, что здесь делятся не столько материальные ценности, сколько интеллектуальный продукт. "Фенсо" - название, объединявшее небольшой коллектив на протяжении нескольких лет. Это имя придумал Антон Смирнский.

Восьмидесятые-девяностые были в Москве временем чрезвычайной групповой активности. Большая часть этих временных художественных объединений распалась. Некоторые существуют до сих пор. Но "Фенсо" - редкий пример такого союза, который за несколько лет работы так и не искал лица. Ни один их проект не похож на другой до такой степени, чтобы можно было отчетливо узнать "руку". "Фенсо лайтс" (1993) - их первая серия, показанная в галерее "Школа", - фотографии рыцарей-самураев, запакованных плотно в серебрящуюся фольгу: эти странные персонажи ходят по подмосковному лесу и сражаются там друг с другом. "Золотой младенец" (1994) - серия объектов, представляющих собой скульптурки младенцев, играющих с сидиромами. "Кепочка для пения" (1998) - масляная живопись: она показывает белые облачка, завихрения воздуха - следы, подобные тем, что остаются от исчезнувших героев комиксов в следующей картинке, когда художник хочет передать быстрое движение персонажей - р-р-раз и нету. Сложно поставить вместе эти работы, такие разные. С 1993 года критики пытаются понять, что же это все значит. И напрасно.

Есть два способа привлечь внимание. Один - работать ясно, просто и гениально. Это очень трудно. И второй - темно, туманно, вяло и безумно делать нечто, совершенно непонятное. Это тоже трудно, но тут трудность другого порядка: она состоит главным образом в том, чтобы логику действительно не мог уловить никто (именно в этом "Фенсо" - чемпионы). А любой человек, нашедший, казалось бы, эту логику странного, мог бы тут же быть уличен в недостаточном понимании. Именно таким приемом пользуются обычно русские концептуалисты младшего поколения.

Поколение раздвоилось. Одни выбрали решение простое, как мычание: произведение настолько ясно говорит о заложенной в нем идее, что даже мастерство оказывается лишним - так, Ольга Чернышева, нынешняя героиня российского павильона на Венецианской биеннале, отсняла бабушек в вязаных шапочках сзади, со спины, и удачно ездит с этими неказистыми фотографиями по белу свету: ну, казалось бы, бабушки, ну шапочки, - ничего необычного, но для европейского глаза все это выглядит более дико, чем песни и пляски папуасов Парагвая. Есть другой вариант - он создан прежде всего группой "Медицинская герменевтика" и ее многочисленными клонами. Они запутали все до такой степени, что вряд ли кто-то разбирается в том, чем именно они занимаются (хорошая техника исполнения им тоже ни к чему, но по другой причине - все настолько странно, что никому уже в голову не приходит заботиться о таких скучных предметах, как композиция и т.п.). Это поколение, рожденное шестидесятыми.

Так хочется простенького. Поэтому я лучше понимаю Ольгу Чернышеву, хотя московские критики предпочитают больше герменевтику разного рода - вероятно, из боязни оказаться в дураках. На самом деле невозможно растолковать то, что не рассчитано на понимание. Можно лишь объяснить, почему оно не рассчитано.

В галерее "Новая коллекция" группа товарищей Антона Смирнского смотрела фильмы "Девять с половиной недель" и "Дикая орхидея". А вокруг - работы "Фенсо". Весь этот просмотр был обставлен как художественный проект. И назывался торжественно - "симпозиум "Эволюция идиллического в кинематографе". Все, что началось из тусовки-для-тусовки-ради-тусовки, в конце концов туда же и уходит. "Фенсо" были группой товарищей, тусовавшихся вместе. И, наконец, снова становятся просто тусовщиками. Работы, сделанные в девяностых, уходят в музей имени себя.

В школе я не любил рок-музыку. До шестого класса. Но имя "Кисс" было написано на всех заборах, рядом с другими запретными словами. Поневоле возник интерес. Когда я увидел лица-маски, покрытые, казалось, несмываемыми разводами краски, интерес дорос до обожания. Эта любовь прошла быстро, внезапно и незаметно, как детское ОРЗ. Недавно я наконец увидел подлинные лица "Киссов". По МТВ шел их концерт без грима. Грозные "металлюги" оказались добрыми престарелыми дядечками, похожими на зубных техников в отставке.

Отгадки всегда проще загадок. "Фенсо" - всего лишь "Феномен сознания". Так просто! Слишком просто.