Дарья Котельникова Масса фирм занимается сегодня тем, что создает предметы быта и одежду с использованием произведений Климта. На небольшие шелковые платки переносятся огромные холсты, а отдельные фрагменты воспроизводятся на коврах, подсвечниках и кофейных чашках. Впрочем, практика подобного "зановорождения" довольно распространена. Произведения Дега, Ван Гога, Шагала, Ботеро (не говоря уж о Пикассо и Миро) запросто переводятся на наручные часы и галстуки. Этот заманчивый и выгодный процесс захватил даже столь консервативную структуру, как Эрмитаж, который дозволил использовать свои фонды для создания коллекции одежды и аксессуаров дизайнеру Татьяне Парфеновой. При этом, естественно, музею идет royаlty с продаж.
Все эти захватывающие процессы происходят в основном с искусством рубежа веков и искусством ХХ века. Обусловлено это тем, что именно это искусство мы воспринимаем с какой-то милой необязательностью. Дрожащие руки, обмороки, учащенное дыхание - все это осталось в залах Рубенса и Тициана. Ну, не можем мы носить на шее боттичелевскую Венеру или ходить по тернеровским пейзажам. Неловко как-то.
На фоне же этого индустриального многообразия даже старые добрые постеры смотрятся архаикой. Так как многообразие это в принципе неплохо сделано, а ковер с подсолнухами от Климта смотрится в любом интерьере. Интересно, что Климт органично вписывается и в банковский офис, и в комнату студенческой общаги. Его наследие предоставляет неограниченный выбор. Он разнообразен, но при этом четко принадлежит стилистике модерна - и потому един. Его невозможно с кем-либо перепутать, что особенно притягательно для массового зрителя.
Климт чрезвычайно удобен в обращении. Из его произведений - будь то живопись или графика - можно взять любой кусок. При этом этот самый кусок сохранит вид целостного произведения и впишется куда угодно. Имя Климта стало чуть ли не заклинанием. В связи с этим стало практически неважно, что висит у вас в гостиной - подлинник "Смерти и жизни" или качественная репродукция полотна "Три возраста".
Золотистое марево, мозаика квадратных мазков, призрачные фигуры, изысканная восточная орнаменталистика и сочетание блеклых тонов и насыщенных красок - это импонирует каждому. Конечно, споры по поводу его искусства существуют, но все они лежат в плоскости определения жанровой принадлежности его работ.
На рубеже веков Климта рассматривали и как гения, и как "изврaщенного декадента". Его называли "чужеземцем из Византии" за его технику мозаики с золотым фоном, а за роковых Nuda Veritas Климта прозвали и "демоном Сецессиона". Климта отвергали, не давали званий и заказов - одновременно устраивая его выставки и награждая. Климт стал основным звеном австрийского модерна. Но нам он при этом является особняком.
Каким-то образом Климт стал частью определенного модного набора, который постоянно существует, ничего не утрачивая, а лишь вбирая в себя все новые и новые элементы. Эдакий чемоданчик, где рядом уютно расположились добротные джинсы, кока-кола, Пикассо, Климт и так далее.
Климт не стал необходимой частью модного имиджа, он стал его показателем. А "кусочек" Климта в рекламе послужит хоть и стандартным, но все равно плюсом в вашу пользу. Удивительным образом работы Климта балансируют сейчас между повседневной заезженностью и оригинальным определением вашего статуса.
В общем, очень хочется пройтись по ковру из цветов Климта, выпить чашечку кофе, став третьим лишним в его "Поцелуе" на изящной фарфоровой стенке, посмотреть на часы с климтовской мозаикой и зажечь свечу в подсвечнике а-ля "Юдифь". Хочется отпраздновать его день рождения если уж не поездкой в Вену, то по крайней мере утренним кофе.
