Документ как эпос

Жил да был большой город. И в нем стояли два небоскреба. А однажды в них врезались два самолета...

Эта история, которую мог бы описать Гомер. Или безымянный автор книги "Бытие". Потому что историческое и мифологическое значение событий 11 сентября вполне сомасштабно обрушению Вавилонской башни или падению Трои. Не хватает пока лишь одного - поэтического измерения.

"11 сентября" - фильм 11 режиссеров. Каждый создал по одной новелле длиной в 11 минут и еще чуть-чуть. Подбор авторов политически корректен - здесь и араб Юссеф Шахин, и еврей Амос Гитай, здесь и звезда Голливуда Шон Пенн, и освобожденная женщина Востока Самира Махмальбаф. При чтении списка режиссеров возникает немедленно мысль о грамотном подборе по двум принципам: захватить все континенты (Австралию, правда, обидели), а плюс к тому обязательно соблюсти представительство женщин (двух нашли), мусульман, троцкистов и прочих угнетенных и неравноправных групп. Эпоса так не создашь, зато политес соблюден.

Миф об 11 сентября в основе таков. 11 сентября - небывалая прежде трагедия. События 11 сентября принесли горе не только американскому народу, но и всем народам мира. После 11 сентября мир изменился.

Небывалая прежде трагедия? Нет, у каждого народа было свое 11 сентября. У чилийцев-11 сентября 1973 года, день военного переворота, расстрела президентского дворца и убийства президента Сальвадора Альенде: этим событиям посвящен задиристый фильм Кена Лоуча, который достойно возрождает советский жанр "документальной публицистики" (короткометражка английского марксиста уже получила награду ФИПРЕССИ на Венецианском кинофестивале - 2002). У босняков - 11 июля 1995 года, когда, как утверждают, сербы захватили Сребреницу, вырезав все мужское население этого мусульманского городка: памяти о геноциде посвящена вялая новелла Дениса Тановича, режиссера из Боснии и Герцеговины. А в Израиле 11 сентября вообще каждый день, потому что там взрывы не прекращаются: и этому террору без границ посвящен ироничный рассказ Амоса Гитая о молодой репортерке, которой не дают прямого эфира с места уличного взрыва, потому что в этот же день и час случились события 11 сентября. Короче, террор не стал обыденностью. Он был ею всегда.

События 11 сентября принесли горе всем народам мира? А вот американского старика из новеллы Шона Пенна падение башен только порадовало, потому что ничто больше не застит ему солнце: свет впервые попал в его каморку.

Мир изменился? Так думает иранская учительница, героиня Самиры Махмальбаф. Но ее ученики никогда не видели не только небоскребов. Они даже не знают, что такое самолет, а преимущества мобильного телефона им надо растолковывать на пальцах. Для них трагедия 11 сентября - не больше чем сказка: жил да был большой город... И так далее.

Деконструкция мифа - важное дело. Но деконструкция как метод не сомасштабна мифу. Она имеет дело только с деталями и отрывками. Конечно, 11 режиссеров не в состоянии создать фильм об 11 сентября. Потому что для эпического звучания нужен эпический охват. И этого современное кино не в состоянии дать. В нем нет ни Льва Толстого, ни Сергея Бондарчука.

Как рассказывать об 11 сентября? Это вопрос, который художники, писатели, режиссеры (нужное подчеркнуть) задали себе сразу после трагедии. И до сих пор не могут ответить. Потому что для ответа нужен эпический масштаб, которого нет ни в современном искусстве, ни в современной литературе, ни - тем более - в кино. 11 сентября - это история, которую, возможно, мог бы снять Гриффит. Или Эйзенштейн.

Единственный ответ пока что дала фотография. Выставка "Это - Нью-Йорк" - чисто американский проект: его инициаторы собрали работы нескольких тысяч авторов, оказавшихся случайными очевидцами событий 11 сентября. Среди этих авторов были и знаменитые фотографы, и люди, которые в первый раз взяли в руки камеру. Все изображения поступали на специально созданный сайт, и сегодня их число уже перевалило за 50000. Одна сотая часть всего этого банка данных и составляет передвижную выставку.

Для эпоса нужен народ. И в проекте "Это - Нью-Йорк" больше всего поражает его разносторонний характер. Здесь есть и вид из-под крыла самолета на горящие башни - такой же, какой, возможно, видели террористы. Есть и фотография испуганной собаки, запорошенной пылью, разлетевшейся по нижнему Манхэттену. Есть и ностальгическая стереооткрытка с еще "живыми" башнями. Здесь есть то, о чем мечтали теоретики советского искусства двадцатых. Документализм. Коллективное авторство. И, наконец, эпическая мощь.

Тольятти-Москва