0
3254
Газета Культура Интернет-версия

19.01.2005 00:00:00

Вадим Абдрашитов: «Из нас хотят сделать зомби»

Тэги: абдрашитов, юбилей, кинематограф


абдрашитов, юбилей, кинематограф Вадим Абдрашитов всегда снимал только «свое».
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

- Вадим Юсупович, объясните парадокс: почему вас не запрещали в советские времена, ведь вы снимали на грани запрещенного?

– В определенном смысле это действительно парадокс. Но я думаю, это было потому, что внешнего, простейшего слоя антисоветчины в картинах не было, мы не прятали фиги в карманах, а просто старались делать фильмы о живых людях. И та правда, что заключалась в характерах, правда существования этих героев, как мне кажется, была художественно убедительна. Это во многом защищало наши картины. Достаточно сказать, что «Охота на лис», картина, с которой меня сняли, за которую даже уволили на какое-то время с «Мосфильма», которую потом переделывали чужими руками, она так и не сложилась по-иному, нежели как у нас.

– Многие называют вас социальным режиссером, мне, честно говоря, это определение не нравится.

– Мне тоже, потому что никто не может определить, что такое социальный. Если вы берете историю про юношу, который полюбил девушку, и погружаете это в реальную жизнь, если эта история всерьез рассказана, если она художественно убедительна... Это что такое, социальная режиссура или что? Все-таки любые ярлыки приклеивают, как правило, не совсем грамотные люди.

– Вашим картинам никогда не был свойствен особый оптимизм, а «Магнитные бури» – просто апокалиптическая антиутопия. Вы так видите жизнь за пределами Садового кольца?

– Ну зачем так обобщать? Что касается оптимизма, для меня это тоже непонятная категория, и упреки в отсутствии оптимизма надо предъявлять сегодня не авторам, а тому, что изображено на экране. Я знаю одно: во всех наших с Миндадзе картинах есть все, кроме тенденциозности в самом примитивном смысле этого слова, и все они максимально гуманизированы, и в каком-то смысле это самое главное. Что касается «Магнитных бурь», здесь как раз есть определенный оптимизм: раз авторы сняли эту картину, значит, не все так уж безнадежно, во всяком случае, у кого-то существует четкое понимание того, что нельзя становиться частью толпы. Власти очень выгодно, чтобы мы были не народом, не нацией, а толпой. Зомбированной. Нельзя превращаться в толпу, а надо любить свой дом, семью, близких, друзей и себя сохранять как автономную личность. Вот об этом картина, согласитесь. Так что я не думаю, что это такой уж апокалипсис.

– Ваши картины до сих пор необычайно актуальны. Недавно показывали «Остановился поезд» – поразительно, сейчас он звучит более современно, чем 20 с лишним лет назад. Вы когда-нибудь ставили для себя цель заглянуть в будущее, побыть Кассандрой?

– Да нет, в первую очередь нас всегда интересовал живой человек с таким характером, которого я раньше не видел на наших экранах, – например, человек с таким подпольем, как следователь Ермаков, герой Олега Борисова в фильме «Остановился поезд». Который не любит, иногда ненавидит всех, потому что страдает от невозможности устроить их нормальную жизнь. Интересно было посмотреть, как такой человек существует в нашем обществе. А если у него небольшая власть – что тогда? Ну а если еще при этом получается стереоскопическая картина жизни – ну так, значит, мы все правильно делали.

– Кем, по-вашему, стал выросший мальчик Плюмбум?

– Как ни странно и даже ни страшно звучит, но мальчик Плюмбум – просто романтик по сравнению с теми дядями Плюмбумами, которые сейчас во многом определяют нашу жизнь. У нашего Плюмбума была хоть какая-то идея, он представлял себя неким бескорыстным санитаром, что ли, очищающим общество от грязи. А нынешние стальные Плюмбумы – для них же, кроме наживы, ничего не существует.

– Нет ли у вас ощущения, что сейчас по сравнению с советскими временами художнику стало труднее работать? Ведь многие оказались не готовы к исчезновению цензуры.

– Нет, я этого не чувствую. Мне кажется, что, с одной стороны, работать сейчас стало легче – для кинематографистов существенно увеличилось поле деятельности, в первую очередь за счет телевидения. Но, как ни странно это звучит, сейчас существует огромный дефицит режиссуры. Возникает какой-то интересный проект – и вдруг оказывается, что его некому осуществлять, нет приличного режиссера. Не гениального, не выдающегося – просто профессионального. Это никак не связано со временем, это говорит лишь об отсутствии прослойки профессиональных людей.

– Неужели наша режиссерская школа умерла?

– В широком смысле она есть. Все-таки наши киновузы готовят очень подробно и тщательно, кроме того, существует мощнейшая традиция отечественного кино, великого кино. Просто сейчас все хотят заработать, для этого делается огромное количество низкокачественных фильмов, на потребу, вот и теряется уровень. Это грустно.

– Вы один из немногих режиссеров, которому удавалось всегда снимать то, что хотелось. Это право – снимать то, что хочется, – как его можно заслужить?

– Его никак не надо заслуживать. Просто надо совершенно четко понимать, и я это понял на своем опыте: если хочешь что-то снять – ты это снимешь.

– Но прежде чем снять первую картину – «Слово для защиты», вы долго сидели без работы.

– Правильно. Я искал, я не хотел снимать то, что не хотел. Мог бы дольше искать.

– А если бы не нашли Миндадзе?

– Не свое все равно не снимал бы. А своего бы добился. Только нужно очень сильное желание. Это как в любви: когда уж очень хочешь – добьешься, правда?

– Истинная правда. И, наверное, в кино, как и в любви, тоже приходится страдать. Вы ведь не часто снимаете. Что в перерывах – ломка, опустошение?

– Да, между картинами у меня просто портится характер!

– Может, в перерывах бизнесом заняться, характер исправится? Вот в вашем доме на первом этаже ваш коллега держит трактир.

– А я не умею, к сожалению. Наверное, если бы умел и хотел – занялся бы и бизнесом. Я, правда, не очень представляю, как могут совмещаться искусство и бизнес – параллельным монтажом?


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Среди преступников станет больше неграждан

Среди преступников станет больше неграждан

Иван Родин

Более 80 уголовных статей признают основанием для изъятия паспорта РФ

0
488
Астана считает для себя минимальными риски привлечения "Ростатома" к строительству АЭС

Астана считает для себя минимальными риски привлечения "Ростатома" к строительству АЭС

0
300
Долговая нагрузка бизнеса вернулась к максимуму 2020 года

Долговая нагрузка бизнеса вернулась к максимуму 2020 года

Ольга Соловьева

Жесткая политика Центробанка не охладила спроса предприятий на кредиты

0
577
Власти и НКО видят систему пробации с разных сторон

Власти и НКО видят систему пробации с разных сторон

Екатерина Трифонова

На гарантированную законом ресоциализацию экс-заключенных не хватает денег

0
568

Другие новости