Владимир Скосырев
В Тунисе институт Конфуция пользуется популярностью у молодежи. Фото Xinhua
В комитете Сената США по международным отношениям опубликован доклад, где говорится, что администрация президента Дональда Трампа предоставила Китаю возможность стать более влиятельной державой, чем Америка. Китай заполняет пустоту, возникшую после того, как Трамп закрыл программу международной помощи, прекратил вещание на Азию, сократил финансирование научных исследований и породил отчуждение среди союзников. Хотя документ подготовлен оппозиционной Демократической партией, в нем указаны реальные примеры того, как Пекин использует такие инструменты, как финансирование Всемирной организации здравоохранения, институты Конфуция, экономическую помощь развивающимся странам, для того чтобы Китай вызывал восхищение и желание ему подражать.
Как пишет The New York Times, это первый солидный аналитический ответ демократов на серию бюджетных сокращений, нападки на лучшие исследовательские университеты в США и отказ от программ мягкой силы, которые характеризуют первые шесть месяцев пребывания у власти Трампа. Причем демократы ругают Трампа именно за Китай, а не за отказ в недавнем прошлом помогать Украине или тарифы. Джин Шахин, которая является ведущим представителем демократов в комитете, говорит: «Как демократы, так и республиканцы сходятся на одной вещи: самая большая угроза будущему США в области безопасности и экономики исходит от Китая. Тем не менее администрация принимает одно решение за другим, исключающее наш скоординированный ответ на действия Китая».
Закономерен вопрос: не преувеличивает ли Шахин китайскую угрозу, чтобы повлиять на общественное мнение? Если вести речь о безопасности, то тут столкновение двух держав наиболее вероятно из-за конфликта по вопросу Тайваня и Южно-Китайского моря. Но Пекин тщательно просчитывает свои шаги по отношению к США и другим странам Запада и не собирается пускаться в военные авантюры. Что действительно имеет место, так это то, что он укрепляет свои позиции в мире, в частности, за счет мягкой силы. Хотя по этому вопросу российские китаеведы дают порой диаметрально противоположные оценки.
В беседе с «НГ» Александр Ломанов, заместитель директора ИМЭМО РАН, отметил: «Концепция мягкой силы пришла в Китай из Америки. Автором этой концепции был исследователь Гарвардского университета Джозеф Най. Два десятилетия назад в Китае эта концепция была воспринята с большим энтузиазмом. Она пришлась ко двору. Концепция соответствует традиционному китайскому пониманию международных отношений: «Надо добиваться влияния не силой оружия, не путем конфликтов, а путем распространения китайской культуры, китайских воззрений на мир, на общество». В настоящее время распространение мягкой силы входит в число китайских приоритетов. Но ее понимание стало намного шире, чем два десятилетия назад. Китай туда включает налаживание интеллектуального диалога с внешним миром, создание влиятельных мозговых центров. Важной площадкой для проекции мягкой силы выступают международные форумы. В центре внимания находится «глобальная инициатива цивилизаций», которую председатель КНР Си Цзиньпин выдвинул в 2023 году».
Что касается развивающихся стран, то имеется в виду не экономическая помощь, а создание механизмов, которые способны стимулировать развитие экономики в странах-партнерах. Сюда входят и инвестиции, и диалог между культурами. Главное отличие от США заключается в том, что Америка закрывается в себе и говорит с миром на языке выгодных сделок, повышения пошлин и прочих инструментов давления. Китай же подчеркивает инклюзивность, равноправное и взаимовыгодное сотрудничество. Культурное богатство Китая также дает возможность наращивать мягкую силу, полагает эксперт.
Отвечая на вопрос, какую роль играют Институты Конфуция в продвижении китайской мягкой силы, Ломанов сказал: «Для Китая эти институты уже не являются инструментами создания мягкой силы на Западе. Но в общении со странами глобального Юга их роль, напротив, возрастает. Китай стремится показать себя как динамично развивающуюся открытую миру страну с богатой культурой. Поэтому в других государствах растет интерес к изучению китайского языка».
Александр Лукин, научный руководитель Института Китая и современной Азии РАН, подчеркнул, что мягкая сила позволяет одному государству побуждать другое государство делать шаги, которые выгодны именно обладателю мягкой силы. Американские политологи считают, что у Китая вообще нет мягкой силы. У него есть много денег. Вот он и привязывает к себе бедные страны. Это тезис не адекватный. Деньги – это не мягкая сила.
«Мягкая сила Китая в развивающихся странах находит свое выражение в том, что он продвигает свою авторитарную модель правления, показывая, что она обеспечивает эффективный рост экономики. То есть демократия – это не панацея. И без нее уровень жизни растет. Но эта концепция не всех убеждает. Например, опросы, проведенные в Южной Корее и Латинской Америке, показали, что привлекательность Китая снизилась. Это не удивительно. Китайские СМИ продвигают во внешний мир идеи Си Цзиньпина. Но кто за границей разбирается, в том, что это значит? Получается, что пропагандисты докладывают о проделанной работе, начальство довольно, а реальной отдачи от этой пропаганды нет», – пояснил Лукин «НГ».
