Следующая станция – Серпухов

Остановка тридцатая, она же первая. В Третьяковской галерее открылась тридцатая по счету выставка из серии «Золотая карта России» – карта региональных художественных музеев. И первая в новой программе по знакомству с музеями Подмосковья. Показывают «Русское искусство 1870–1910-х годов».

Всего в Московской области 11 художественных музеев, Серпуховский – один из лучших. В его основе лежит коллекция купцов Мараевых – иконы, рукописные книги, западноевропейская и русская живопись. Как и многие другие, в 1918 году это собрание было национализировано и превратилось в музей, который уже в 1920–1930-е годы пополнялся и за счет работ из графских усадеб, и за счет произведений из церквей и монастырей. В этом году у музея юбилей, и московский показ можно считать одновременно поздравлением и актом продвижения (хотя куда уж, если васнецовский «Витязь на распутье» добрался аж до Музея Гуггенхайма вместе со знаменитой выставкой «Russia!» 2006 года). Впрочем, всякое проявление почтения, судя по привезенным работам, вполне заслуженно – и живопись хорошая, и имена все говорящие.

В галерейных залах хронологически разворачивается картина русской живописи (плюс несколько скульптур Коненкова) последней трети XIX – начала XX столетия. Такой ненавязчивый учебник в картинках. Все начинается с авторского повторения Шильдером картины «Искушение» 1856 года, с которой стартовало собрание Павла Третьякова (это, очевидно – поклон галерее). Хронологическая линейка развернулась от передвижников и академистов салонного толка («пленников красоты» Маковского и Семирадского) до возникшего в 1903 году «Союза художников» (представленного Архиповым, Юоном и Богаевским) и в 1910-м «Бубнового валета» (объединившего Бурлюка, Фалька, Ларионова с Гончаровой, Машкова).

Здесь мирно сосуществуют академизм и авангард. От приторно хорошеньких девических и детских головок Маковского и Харламова до странноватой, на авангардный манер, «Женщины с папиросой» Гончаровой. По-разному увиден и пейзаж. От отмеченного разом и печатью пафоса, и печатью романтики Айвазовского, от красивой живописи непривлекательной вроде бы природы у Саврасова до полуреалистичного-полудекоративного письма Юона и Богаевского.

Поскольку годовые кольца нашей истории нарезали не только историю, но также отмечали перемены в обществе, в идеологии, то и метаморфозы многих художников были весьма примечательными. Например, «Натюрморт» Александры Экстер 1909 года написан по моде нахлынувшего тогда сезаннизма с его звучным колоритом четких синих контуров желтых и красных фруктов. И кто бы сказал, что из этого вырастут всякие кубофутуристические нагромождения углов и букв? Как не самым ожидаемым образом легкий портрет крестьянки Архипова, выполненный пастелью, позже получит развитие в едва ли не предвещающих соцреализм «Прачках». И хотя дороги эти здесь не прочерчены (другая задача), любопытно сравнивать представленное с тем, что будет потом.

Внушительно показана Наталья Гончарова – сразу несколько работ, отражающих разные направления ее художественных поисков (от пейзажей до библейской графики и театральных эскизов). Кстати, упоминавшаяся уже «Женщина с папиросой» – образец, на котором можно (кому интересно) заглянуть в реставрационную кухню (ведь выставка – еще и результат многолетних реставрационных работ). Тут видно, что поврежденный «родной» холст продублирован на новый.

Вот так картины разных направлений, которые и ужиться-то могут только в музее, складываются в новую, общую картину, оставляющую очень целостное впечатление.