"Золотой медведь" отправился в Перу

Берлинский кинофестиваль отвернулся от Лондона и повернулся к Перу.
Фото автора

В субботу днем небо над Берлином раздвинуло тучи, чтобы дать солнышку посостязаться с блеском кинозвезд на звездной дорожке Берлинале. Это было очень милосердно, потому что все дни до того северный ветер жег насквозь, принося с собой колючие злобные снежинки. Разумеется, берлинским властям в голову не приходит разгонять тучи из-за церемоний открытия и закрытия фестиваля – здесь даже природа, кажется, способна чувствовать важность момента. Еще бы не почувствовать – впервые «Золотой медведь», как выяснилось через несколько часов, собирался в Перу.

Хотя победу перуанской картине «Молоко печали» кое-кто и прочил, все равно решение жюри под предводительством Тильды Суинтон у многих вызвало если и не раздражение, то легкое недоумение – почти безмолвная лента о странной жизни бедной перуанской девицы, не соглашающейся похоронить мать и пытающейся утвердить торжество смерти над жизнью самыми странными способами, на фоне некоторых других фильмов казалась симпатичной и только. Однако надо знать Тильду Суинтон – независимую интеллектуалку с пассионарной душой, чтобы понять сразу: в этом году не останется места для реверансов и политкорректности. И все же по части последнего Берлинале в этом году опять отличился.

«Река Лондон», числившаяся в фаворитах до последнего момента и среди критиков, и среди публики, в победители не вышла. Правда, исполнитель главной мужской роли в этом фильме чернокожий Сотигуи Куяти был признан лучшим актером, но это больше выглядело данью его неординарности. Старик двухметрового роста с длинными дредами одним только своим появлением на экране способен заткнуть за пояс любого монстра лицедейства. Ну и заткнул. Это было, пожалуй, самое странное решение жюри, однако вполне объяснимое. Почему «Река Лондон», лидирующая во всех рейтингах, довольствовалась утешительным призом, можно только догадываться. Может, здесь сыграла роль национальность президента жюри (Суинтон, напомним, англичанка), но скорее всего тема терроризма в кино приобрела уже столь общие и порой случайные черты, что, даже превосходно разыгранная, начала потихоньку вызывать идиосинкразию. При всех своих безусловных художественных достоинствах она прозвучала как манифест. Или ее так услышали. А услышав, переключили внимание на ленты, не несущие в себе никакого политического подтекста, но исполненные при этом действительной боли за человека.

Именно ею, этой болью, настоящей, не придуманной, не высосанной из пальца, отзывается неторопливая, тихая и живая картина Клаудии Льозы «Молоко печали». Жюри последнего Берлинале вольно или невольно показало реальную расстановку сил в сегодняшнем мировом кинематографе. Из европейского кино капля за каплей уходит жизнь. В нынешнем конкурсе из европейцев только, пожалуй, Франсуа Озон с его легким как перышко «Рикки», оказался способен предложить хоть какую-то альтернативу всеобщей запрограммированной воде в ступе, несочетаемости телесного низа и духовного верха, разочарованию и закономерному унынию, особенно сейчас, в период кризиса.

Правда, немецкая лента «Все остальные» (режиссер – снова женщина, Марен Аде) получила специальный приз жюри, а Биргит Минихмайр, сыгравшую в ней главную роль, признали лучшей актрисой, но тема одиночества вдвоем, как никогда актуальная в жизни, в кино уже требует нового осмысления. Проще сказать – переели.

Второй по значимости спецприз жюри ушел к уругвайско-аргентинскому «Гиганту» режиссера Адриана Биньеза (Биньез, кроме того, разделил с Анджеем Вайдой Приз Альфреда Бауэра), «Серебряный медведь» за режиссуру – к иранцу Азгару Фархади («Про Элли»), показавшему другое иранское кино – вполне мейнстримовское, но еще не ставшее винтиком в огромной машине киноиндустрии. Англичанка Суинтон, приняв со своей командой несколько волевых решений, дала почувствовать: кинематограф обретает второе дыхание, только надо привыкать к тому, что дышать он, похоже, будет теперь с другого континента.

Берлин