Марина Гайкович
Старинная сказка, как принято нынче в опере, разворачивается в наши дни и с реальными парнями...
Фото с официального сайта Театра им. Н.Сац
В Детском музыкальном театре имени Наталии Сац прошла премьера оперы Чайковского «Иоланта». Премьера долгожданная – ее дважды отменяли весной и вот наконец сыграли. Режиссер Дмитрий Бертман ждал ее с особым трепетом: в первый раз Иоланту он ставил еще студентом, в самодеятельной студии, где пели врачи, а заглавную партию исполняла врач-кардиолог, которая одной из первых сделала операцию по коронарному шунтированию.
Официальная версия переноса – слишком сложные декорации и недостаточно объемное финансирование, чтобы реализовать идеи художника Хартмута Шергхоффера. Декорация представляет собой нечто вроде римского пантеона – полусфера с круглым окошком наверху. Несколько деревьев, скромная речка, качели да изогнутая дугой железная дорога, по которой «едет» солнце. На первый взгляд ничего тут сверхсложного нет, но техническим службам, конечно, виднее. Эта резервация – райское гетто, куда король Рене (Юрий Дейнекин) поместил свою единственную дочь Иоланту (Екатерина Орлова). Впрочем, представление о рае иллюзорно: здесь вообще все искусственное – и деревья, и цветы, и отношения. Рене, очевидно, наведывается не так часто – а потому не видит, что «верные друзья» за столько лет уже успели возненавидеть и место обитания (читай – заточения), и саму Иоланту. Во благо девочки (ну, и по приказу короля) они отказались от своей личной жизни: Марта, кажется, поет колыбельную не Иоланте, а своему нерожденному ребенку; только в этот момент ее чувства искренни. В остальном – она, да и все остальные практически издеваются над своей подопечной, демонстрируют вслух ненатуральную вежливость, а сами строят друг другу гримасы, запретные же темы обсуждаются на языке жестов. Неудивительно, что Иоланта после прозрения их не узнает, да и большого желания познакомиться не испытывает. Появляется новый оруженосец, и мы понимаем, что и костюмы – как из французских сказок – тоже выдумка: на пришлом человеке обычный офисный костюм, но ему тут же несут панталоны и плащ. Переодевается в мантию и Рене, и врач натягивает восточные одежды (по сюжету он мавританец).
Самыми забавными героями оказываются Водемон (Максим Сажин) и Роберт (Андрей Панкратов). Ни дать ни взять два подростка-прогульщика: один – в пижаме, другой – в красных джинсах и майке, получившей в народе устойчивое определение «алкоголичка». На плече у Роберта – шикарная татуировка, портрет Матильды, его возлюбленной, во время знаменитой арии «Кто может сравниться…» он самозабвенно поглаживает тату. В финале режиссер, предварительно хорошенько поиздевавшись и над героиней, и над певицей (так, в попытке найти красную розу, она падает в реку и до конца сцены там и остается в мокром платье), выводит Иоланту из лицемерного заточения – в современный мир. Учитывая, что постановка сделана для детского театра, согласимся, что из худшего героиня попала в лучшее, из царства лжи – в царство правды, открытости и человеколюбия. Одно только не требует допущений – что путь этот проделан через познание сильного чувства, что в гетто, было, конечно, невозможно.
Дирижер-постановщик спектакля Евгений Бражник выжимает из оркестра и солистов максимум возможного – другое дело, что этого недостаточно для высокого качества звучания. Тем не менее музыканты сделали за последнее время огромный рывок: сочинения XX и XXI века («Любовь к трем апельсинам» Прокофьева и «Приключения Пиноккио» англичанина Джонатана Доува) покорены с блеском, даже сложнейшая партитура Доува, теперь можно поработать и над романтизмом: в театре грядет премьера «Кармен». А ближайшая «Иоланта» – 24 октября.
