Наталия Звенигородская
Сцена из балета Ноймайера. Фото Елены Фетисовой/Большой театр
В Большом театре с прошлого четверга и до вторника танцуют премьерную серию балета Джона Ноймайера «Дама с камелиями». Мировая его премьера состоялась в 1978 году в Штутгартском балете, новую редакцию хореограф выпустил в 1981 году в Гамбурге. Премьерой в Большом Ноймайер отметил свое недавнее 75-летие.
Сын и тезка великого Александра Дюма после премьеры оперы «Травиата» сказал: «По прошествии 50 лет никто бы не вспомнил о моей «Даме с камелиями», но Верди обессмертил ее». В области балета он мог бы сказать нечто похожее о Джоне Ноймайере. Хотя первая танцевальная версия романа появилась всего через несколько лет после его публикации и с тех пор трогательная любовная история вдохновила многих достойных хореографов, включая Фредерика Аштона, Мориса Бежара или Пьера Лакотта, самой знаменитой и признанной балетной «Дамой» стала именно ноймайеровская. А началось все в 1973 году во время похорон внезапно умершего главы Штутгартского балета Джона Крэнко. Поддержать осиротевших артистов его муза и прима-балерина труппы Марсия Хайде попросила Ноймайера (он в 1963–1969 годах танцевал в Штутгарте и под крылом Крэнко впервые начал ставить). В 1978-м состоялась премьера в Штутгарте, три года спустя – в Гамбургском балете Ноймайера. С тех пор «Дама» входит в гастрольные туры гамбуржцев по всему миру, ее включили в свой репертуар Американский балетный театр, Парижская, Баварская, Дрезденская оперы, Ла Скала. Среди российских театров Большой первым вписал в афишу давно уже считающийся классическим спектакль.
Пытаясь уйти от излишнего мелодраматизма, хореограф опирался именно на роман, включив в балет, например, историю соблазнения Арманом юной куртизанки Олимпии или страшную смерть Маргариты в полном одиночестве. В поисках жизненности, актуальности сюжета в свое время он обратил даже внимание на «тему преодоления болезни». На репетициях с каждым новым Арманом, чтобы тот смог осмыслить происходящее, призывал представить, будто его Маргарита больна СПИДом…
И все-таки Ноймайер – неисправимый романтик, а избежать мелодраматизма в хрестоматийной мелодраме редко кому удается. Действие балета разворачивается в воспоминаниях Армана, месье Дюваля и самой Маргариты. Одной из центральных стала тема двойничества: герои знакомятся в театре на спектакле по роману аббата Прево «Манон Леско». Манон превращается в отражение Маргариты, ее второе «я» в душевных терзаниях, а в конце концов в ее горячечный бред, предсмертный кошмар: легкомысленная бессердечная Манон умирает в объятиях преданного друга, а добродетельная Маргарита – всеми покинутая.
Следующие один за другим почти без передышки кульминационные моменты слились бы в парадоксально монотонное напряжение, если бы не гениальный Фредерик Шопен, не чуткий Герхард Марксон (немецкий дирижер, посоветовавший поставить «Даму» именно на его музыку) и не мудрый Джон Ноймайер, последовавший этому совету. Шопен расставляет эмоциональные акценты, придает форму и стилистику этому насыщенному пылкими страстями, событиями и персонажами действу.
Полноправным соавтором Ноймайера нужно признать и сценографа Юргена Розе. Благодаря ему спектакль очень красив (ведущая роль отдана цвету и роскошным костюмам) и при этом не перегружен деталями. Крупным планом – только чувства. Посвятив некогда свой балет Марсии Хайде, Ноймайер образ главной героини создавал с нее и для нее (легендарная балерина исполняла партию Маргариты в премьерных постановках в Штутгарте и Гамбурге). Подвластных ей трагических высот и эмоциональных глубин достигнет не каждая даже очень хорошая исполнительница. В первый состав в Москве Ноймайер выбрал Светлану Захарову. Знает ее еще со времен постановки в Мариинском театре одноактовки «Тогда и теперь» в 2001-м. Через три года они встретились на сцене Большого, куда Ноймайер переносил свой «Сон в летнюю ночь». Тогда отметил: Захарова – «красивый инструмент». Что же теперь?
Светлане Захаровой хореография Ноймайера, с ее амплитудой, разворачивающимся до полной исчерпанности движением и наслаждением красотой рисунка, пришлась как нельзя «к телу». Удлиненные формы, пластичные руки, тонкие запястья, изящная линия шеи, красивый арабеск скажут сами за себя, когда недостанет темперамента и подлинности чувства. В этом смысле тело Захаровой идеально. Оно договорит то, чего его обладательница не сумеет сыграть. Надежное плечо примадонне подставил премьер Гамбургского балета Эдвин Ревазов. Уроженец Севастополя, он начал учебу в московской школе Геннадия Ледяха, а окончил – в школе при Гамбургском балете. В труппе с 2003 года. Партию Армана Дюваля исполняет уже пять лет, так что ноймайеровскую хореографию повышенной опасности (в трех роскошных дуэтах главных героев она порой экстремально сложна) знает назубок. Впрочем, в «Даме», похоже, такое невозможно. Для каждого исполнителя, с каждой новой партнершей появляется множество новых нюансов. «Каждый спектакль отличается от другого, – уверяет Ноймайер. – Мы приносим сюда только текст. Остальное решает интонация».
