Новоуральский театр сдал экзамен по итальянскому

Роскошь дельартовской фактуры делает спектакль непохожим на знаменитый фильм. Фото © Новоуральский театр музыки, драмы и комедии

На фестивале музыкальных театров России «Видеть музыку» выступил Новоуральский театр музыки, драмы и комедии, показав на сцене Музыкального театра им. Наталии Сац мюзикл «Труффальдино» Александра Колкера. 

Одной из обсуждаемых тем последних лет является искусство театров малых городов. Список таких точек на театральной карте страны уже довольно внушительный и расти продолжает. Новоуральский театр музыки, драмы и комедии не был в Москве почти 20 лет, а потому к своему визиту отнесся в высшей степени ответственно. В 2000 году они приезжали в Москву с номинированным на «Золотую маску» спектаклем «Ах, высший свет». 

Этот театр по стечению обстоятельств даже старше на несколько лет городка, в котором находится. Все дело в том, что он был основан в 1951-м при заводе, а статус города Новоуральск получил только в 1954 году. Времена закрытого города ушли в прошлое, сегодня театру хочется быть открытым, и у него для этого есть все возможности. Музыкальным фильмом «Труффальдино из Бергамо» (1976) режиссера Владимира Воробьева с участием Константина Райкина, Виктора Костецкого, Натальи Гундаревой, Валентины Кособуцкой с голосом Михаила Боярского в песнях засматривалась вся страна. Александр Колкер написал музыку, дававшую много свежего воздуха и солнца, иллюзию попадания в благословенную Италию, на берега Венеции. Тарантеллы, серенады, ритмы и темпы чувственных шаловливых песенок вкупе с сочными натурными съемками влюбляли в себя доверчивого зрителя. 

Режиссер Елена Кузина нашла свой ключ к тому, чтобы хорошо знакомый музыкальный фильм не столько «стряхнул пыль веков», а, напротив, этой пылью припудрился: она окунула его в эстетику знаменитой итальянской комедии дель арте. В фильме «Труффальдино из Бергамо» много романтизма – обаятельного и полнокровного. В спектакле Новоуральского театра появилась роскошь дельартовской фактуры, главным образом в словесной партитуре, в «словаре» героев, а вместе с этим, разумеется, и в пластике ролей, и в жестах, и в интонациях. Вчитывание законов жанра в советский мюзикл давало захватывающий эффект объема, расширяло смыслы. 

Спектакль, возможно, и был выбран для того, чтобы показать своего рода эстетический манифест Театра музыки, драмы и комедии – все три составляющих так или иначе были в нем представлены. Имена Панталоне, Смеральдины, Бригеллы, персона Капитана заиграли старинными обертонами, запахли не только венецианскими, но и неаполитанскими ароматами. В отсутствие явного сухого аутентизма режиссеру удалось дать зазвучать терпкости диалектов и сословий. Площадной характер пьесы Гольдони  и века назад предполагал хлесткую злободневность, высмеивавшую нравы, а потому речь героев режиссер уверенно наделила современным сленгом. 

Доктор Ломбарди, достающий своими латинизмами, вдруг начинает по-клоунски свистеть в ответ, недвусмысленно посылая пронзительным ритмом по известному адресу. Тупоголовый Капитан с парой извилин, слишком длинным, как и полагается в брутальной комедии, носом «прихрамывает» так, что нога доставала до носа. Травестийного Бригеллу играет Елена Ливенцова, виртуозно выполняя все режиссерские задачи по поддержанию стиля дель арте, высекая искры. Даже нежнейшее создание – юная Клариче (Анна Костарева) – поет одну из своих песен о том, что пора умирать от несчастной любви в свои 17 лет, так, что хочется смеяться. 

А когда Смеральдина заявила почти под занавес, чеканя абсолютно в рифму со строкой Гольдони «Москва слезам не верит», зал взорвался аплодисментами. Костюмы художника Ивана Малыгина и Елены Чирковой тоже скроены по лекалам дель арте, но в каждом из них сквозят легкая асимметрия, небрежность, связывая прошлое с настоящим. Постановщики словно сдают экзамен итальянского и делают это гордо и самоуверенно, как если бы жили не в Новоуральске, а только что вернулись с берегов Средиземного моря. 

В пару к заводному Труффальдино (Александр Колмогоров) здесь поставлена Смеральдина (Марина Салмина), они ведут спектакль, выступая посредниками между залом и сценой. Панталоне в исполнении Владимира Розина трогательно напоминает Сергея Мартисона в его заслуженные годы. А «звездой экрана» весь вечер остается Ирина Сумская в роли Беатриче, она же Распони, которая мастерски чеканит слова, задавая своим камертоном чистый тон ансамблю и изумляя диапазоном возможностей. И поет она столько же камертонно, хотя вокал у некоторых солистов, в особенности теноров, остается не самым сильным звеном. Но живой оркестр с Вячеславом Петушковым за пультом исправно выполняет свою компенсирующую функцию, прикрывая проблемы вокала залихватским блеском духовых.