Петр Спивак
Игорь Кваша в роли Бургомистра. Все понимает и живет наоборот.
Кадр из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»
Странное свойство ретроспекции: далеко отстоящие друг от друга вехи она выстраивает в одну линию, подобную параду планет.
4 февраля 1699 года в Москве солдаты Преображенского полка, который вел розыск о стрелецком бунте, скликали народ на Ивановской площади, «чтоб всяких чинов люди ехали б в Преображенское, кто хочет смотреть разных казней». Увеселительное мероприятие удалось на славу: казнили свыше 300 стрельцов, после чего был устроен первый в истории Москвы фейерверк.
4 февраля 1720 года Петр I издал указ о сооружении в Петербурге шлагбаумов. По ночам их надлежало опускать «для невозможности проникновения в город разбойников и воров», а поднимать лишь для лекарей и священников. Полосатые будки были, без них никак. Картина, вдохновившая Пушкина: «Иль чума меня подцепит,/ Иль мороз окостенит,/ Иль мне в лоб шлагбаум влепит/ Непроворный инвалид./ Иль в лесу под нож злодею/ Попадуся в стороне,/ Иль со скуки околею/ Где-нибудь в карантине».
А между этими двумя приступами веселья на все тот же день 4 февраля пришлись два весьма неординарных события. В 1717 году в Петербурге вышел в свет подготовленный на основе европейских образцов учебник «Юности честное зерцало» – пособие для обучения и воспитания дворянских детей. Дело хорошее. Но не одним хорошим манерам их учили, и перечнем важнейших наук не ограничивались. Требовали прежде всего смирения, беспрекословного подчинения старшим. И это предвещает следующую знаменательную дату. В 1722 году в Российской империи ввели Табель о рангах (ранее в нашей рубрике она была ошибочно упомянута 22 января). И вот что характерно в этой росписи чинов. Военный чин считался выше, чем придворный того же класса, а придворный – выше статского (гражданского). Вот они, действительные приоритеты этого государства.
Теперь вновь обратимся к дню стрелецкой казни – вернее, к ее, в некотором роде, продолжению. 4 февраля 1930 года Президиум ЦИК СССР утвердил секретную инструкцию для органов ОГПУ, в которой детально регламентировалась процедура раскулачивания.
И сегодня день рождения одного из видных деятелей коммунистической власти, которая эту и многие другие процедуры проводила. Клим Ворошилов (1881–1969) был давним другом Сталина, не раз участвовал с ним в «эксах» – экспроприациях ценностей на партийные нужды, на дело революции. Собственно, сама революция и была не что иное, как большой «экс». И из близости к вождю Ворошилов извлек для своей карьеры максимум возможного – как и из пролетарского происхождения, которое помогало создавать миф о народном маршале. «Ворошилов есть фикция, – писал Троцкий. – Его авторитет искусственно создан тоталитарной пропагандой. На головокружительной высоте он оказался тем, чем был всегда: ограниченным провинциалом без кругозора, без образования, без военных способностей и даже без способностей администратора». Кто так считал, кончил плохо: вспомним хотя бы Тухачевского. Хотя на войне с Финляндией и особенно с нацистской Германией провал Ворошилова был таким чудовищным, что резко снизил его политический вес.
Но политически противостоять таким деятелям не на уровне аппаратной возни, а всерьез было невозможно. Другое дело – культура, противостоящая тоталитаризму.
На рубеже 50-х – 60-х годов одним из, как теперь бы сказали, хитов московского театра «Современник» был спектакль «Голый король» по Евгению Шварцу. И роль Первого министра там незабываемо сыграл молодой актер, которому сегодня исполняется 76 лет, – Игорь Кваша. Его герой и в самом деле любил короля, когда возглашал, какой тот великий и гениальный. Если бы он просто бубнил, отрабатывая ритуальные формулы, – и половины остроты не было бы. И не было бы правды артистизма. Ее с тех пор добивается Кваша во всем, что бы он ни делал на сцене, в кино, в телепрограмме «Жди меня», которую он ведет.
«Современник», где играл – и до сих пор играет – Кваша, был не просто местом, куда приходят провести время, но, как говорят математики, «геометрическим местом точек», где вырабатывается свобода. Были, само собою (и есть, они живучи), и такие места, которые вырабатывали рабство и убожество. И индивидуумы, руководившие этой работой. Один из них родился 4 февраля 1912 года. Всеволод Кочетов (ум. 1973), советский писатель до мозга костей, персонаж едва ли не апокрифический. Литературных достижений у него раз-два и обчелся, да и то лишь по понятиям соцреализма. Зато скандалов – полным-полно. Фразы, вошедшие в анналы...
В 1953 году, в раннюю оттепель, Кочетов обрушился на Веру Панову с партийной критикой за роман «Времена года», после чего у писательницы случился инфаркт. И Кочетов заявил на собрании ленинградских писателей: «Нас инфарктами не запугаешь!» Он тогда возглавлял там организацию СП. Главное было впереди: «Литературная газета», опущенная им ниже плинтуса, потом журнал «Октябрь» – центр литературных сталинистов. Впереди были пародии Сергея Смирнова (автора «Брестской крепости») и, конечно, Зиновия Паперного.
«Васенька, – шептала его верная и безотказная как затвор жена Сончик, – разделся бы да лег». «Какой там! – встрепенулся Василий Антонович. – В Загорье с посевной тянут!» И, не просыпаясь, стал набирать номер телефона». «Василий Антонович давал нытикам и маловерам большого партийного дрозда».
«Прости, отец, опять я к тебе, – сказал Феликс, входя. – Так как же все-таки – был тридцать седьмой год или нет? Не знаю, кому и верить». «Не был, – ответил отец отечески ласково, – не был, сынок. Но будет...»
Бывает и такое бессмертие.
А теперь – дата под занавес. 4 февраля 1990 года в Москве была крупнейшая из демократических манифестаций, в ней участвовали более 200 тысяч человек. В канун пленума ЦК требовали отменить 6-ю статью Конституции – о «руководящей и направляющей» роли КПСС. Своими глазами видел самодельный плакат с перечеркнутыми цифрами 6, 5, 4. То есть долой шестую статью, пятый пункт и Четвертое главное управление (спецмедобслуживание). Формулу социализма.
