Серия соглашений о российско-кубинском сотрудничестве, только что подписанных в Москве, включает документы об оказании продовольственной помощи и выделении кредитов Острову cвободы. Если первый из них – о предоставлении продовольственного зерна – вполне объясним как сугубо гуманитарный жест в пользу населения дружественной страны, то второй вызывает вопросы. И речь идет отнюдь не о размерах кредитов, в целом сравнительно небольших (в этот раз 20 млн. долл., а до этого, в 2006 году, – 335 млн. долл.), а о российской политике в вопросах внешнего кредитования.
Несмотря на время, затраченное на подготовку соглашений, они заключены без окончательного урегулирования расчетов между Россией и Кубой. Открывая Гаване новые кредитные линии, Москва добавляет дополнительные суммы к счету, который уже достаточно запутан.
Известно, что до начала 90-х Куба была одним из важнейших зарубежных партнеров и крупнейших должников СССР. Если вообще не самым крупным должником. По некоторым оценкам, Остров свободы должен был Советскому Союзу за поставки нефти, промышленного оборудования и продовольствия и вооружений около 25 млрд. долл.
Приведенная цифра считается приблизительной, как и в целом данные о советских финансовых активах. На начало 90-х они оценивались в 150 млрд. долл., в том числе на развивающиеся страны приходилось 112 млрд. долл. Кредитование, часто в виде связанных займов и кредитов, исчислялось в рублях, курс которых был весьма условен.
Россия, объявив себя правопреемником СССР, формально взяла на себя все его долги и активы, а когда вступила в Парижский клуб, стала оплачивать, причем досрочно, взятые на себя обязательства. В то же время движение по активам пошло в другую сторону – Москва избрала путь сокращения, а затем и отмены, часто полностью, унаследованной ею иностранной задолженности.
Получилось так, что Россия полностью выплатила свои долги странам Парижского клуба, но в то же время отказалась от 95% задолженности со стороны иностранных государств. Парадоксальность всей ситуации в том, что Парижский клуб не делал скидок России «на бедность», так как даже в моменты наибольших трудностей считал ее платежеспособной в силу наличия у нее нефти, газа и других природных ресурсов. Но в то же время этот аргумент не был применен к крупным долгам России со стороны крупнейших нефтегазодобывающих стран.
Как правило, списание долгов проводилось под обещания крупных контрактов с российским бизнесом и «Рособоронэкспортом». Так, Алжиру полностью списали долг в размере 4,7 млрд. долл. под обещания закупить российскую военную технику и вооружения. Ливии простили 4,5 млрд. долл. под контракты с РЖД и будущие закупки вооружений. Однако не все эти договоренности продержались. Например, Алжир уже вернул России закупленные им 30 «МиГов», техническое состояние которых его не устроило (модернизированные самолеты). Списание Ираку 12 млрд. долл. (из общего долга, равного 12,9 млрд. долл.) сопровождается пока не материализовавшимися обещаниями о допуске российских фирм к тендерам на нефтяные участки.
Что касается Кубы, то она, если сравнить с указанными странами, наименее платежеспособна. Но в то же время очевидна необходимость приведения в порядок счетов и с этой страной. Известно, например, что в ответ на напоминания о старом долге СССР в размере 25 млрд. долл. кубинцы жалуются на еще больший по исчислению в долларах ущерб, нанесенный кубинской экономике внезапным разрывом экономических связей в 90-е годы.
Что делать с этим встречным счетом? Кто же в конце концов кому должен и сколько? Четких ответов на эти вопросы со стороны официальных лиц нет. Между тем Москва поэтапно наращивает новую помощь, не закрыв старые счета. Как представляется, без прояснения этого вопроса трудно наладить торгово-экономические связи и вести нормальные финансовые расчеты. А без этого нельзя рассчитывать на поступательное развитие отношений.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
