В самом конце октября завершился конкурс по мегагрантам, объявленный Министерством образования и науки РФ (МОН). Завершился, правда, с некоторыми оговорками – названо не 80 победителей, как ожидалось, а только 40, остальных назовут по завершении второй части конкурса, уже в следующем году.
Назывался конкурс сложно – «Открытый публичный конкурс на получение грантов Правительства России для государственной поддержки научных исследований, проводимых под руководством ведущих ученых в российских образовательных учреждениях высшего профессионального образования», что выдает его чиновничье происхождение. Особенно подозрительным здесь было определение «открытый публичный» – от него просто разило добрыми старыми советскими тавтологиями типа «народной демократии» или «пьянства и алкоголизма». Так что особенного добра от конкурса не ждали.
Однако главным плюсом конкурса был размер грантов – по 150 млн. руб. в руки на три года. Сумма даже по западным меркам внушительная и способная привлечь лучших специалистов мира. Она их и привлекла. Более того, результат получился не «как всегда», и сорок счастливцев, отобранных Советом по грантам, в подавляющем большинстве оказались и впрямь учеными мирового уровня. И это главное, это, как ни крути, победа – МОН добилось своего и сумело организовать «обратную утечку» лучших умов. Согласно официальному объявлению, из 40 победителей конкурса «20 ученых имеют российское гражданство (из них 6 имеют двойное гражданство). Постоянно проживают в России 5 ученых. Среди зарубежных ученых 10 имеют гражданство США (из них 4 имеют двойное гражданство), 7 – граждане ФРГ».
Есть вообще гранды – нобелевский лауреат Ферид Мурад, биомедик из США, и обладатель медали Филдса (своеобразный аналог математического Нобеля) математик Станислав Смирнов из Швейцарии. Причем по условиям конкурса человек, получивший мегагрант, обязан лично руководить вузовской лабораторией, на развитие которой ему дали деньги, и ежегодно проводить в ней не менее четырех месяцев.
Но в том, что касается нанотехнологий, ситуация с конкурсом выглядит просто абсурдной.
Россия – страна, которая вложила в нанотехнологии несметное количество миллиардов, поразив своим размахом даже видавших виды ученых Запада. По идее следовало бы ожидать, что всеобщая волна «нановоодушевления» скажется и на результатах конкурса мегагрантов и что он привлечет в Россию лучших нанотехнологов мира.
Он и привлек. Было подано 34 нанотехнологические заявки, и это, по меркам мегаконкурса, много. Однако ни одна (sic!) из этих заявок удовлетворена не была. Для сравнения: по номинации «машиностроение» было подано всего четыре заявки, но одну из них все же одобрили. Особенно поражает факт отклонения заявки, поданной профессором Джеймсом Туром из Университета Райса (США). Тур, входящий в десятку лучших химиков мира, хотел возглавить в МГУ имени М.В.Ломоносова графеновую лабораторию.
Конечно, в конкурсах подобного сорта всегда есть место случайностям, даже абсурдным, но в данном случае хотелось бы все же понять причину. Некоторые эксперты считают, что главную роль в отклонении всех нанотехнологических заявок сыграло то обстоятельство, что в Совете по грантам не было ни одного специалиста по нанотехнологиям. Однако это могла быть не единственная причина. Не исключено, что могло иметь место и «обратное лоббирование» нанотехнологий: среди подавших заявки было много очень сильных специалистов, и зачем плодить конкурентов? Поскольку голосование было тайным, достаточно было поговорить с несколькими членами совета┘
Неучастие в работе конкурса специалистов-нанотехнологов, возможное давление на экспертов┘ Складывается впечатление, что отечественная нанотехнологическая наука почему-то не желает смешиваться с мировой. Может быть, потому, что не желает на ее фоне выглядеть слишком уж бледно.
Екатерина Трифонова 
Дарья Гармоненко 