Фото Reuters
Критически настроенный по отношению к российской власти сегмент Рунета, включая представителей несистемной оппозиции, преимущественно воодушевлен победой киевского майдана. Идут разговоры о том, что украинцы выбрали «нормальную страну», что Украина становится «территорией свободы» на постсоветском пространстве, что киевские события не просто могут, а непременно повторятся в России.
Украину при этом едва ли стоит считать зеркалом для России и российской правящей элиты. Там улица дважды за последние 10 лет добилась смены как власти, так и общих правил игры (во втором случае – бескомпромиссно и насильственно). В России она смогла добиться лишь некоторых уступок со стороны власти в декабре 2011 года. В Украине власть и государство не пользуются таким авторитетом, как в России, а позитивного опыта объединяющей государственности, по сути, нет. Общественный раскол в Украине имеет региональную окраску, причем куда более пеструю, чем простое деление на Запад и Восток.
Аналогии, конечно, существуют. В первую очередь они касаются привычек правящих элит. Одна из них – стремление зачищать конкурентное политическое поле. Срок Юлии Тимошенко можно считать реализацией этого стремления. Если лидер или яркий представитель альтернативной элиты превращается в маргинала, то и сама элита ослабляется, а подчас и выталкивается с политической площадки. Формируется контрэлита, цель которой – ответная зачистка пространства под себя.
В Украине, в том числе благодаря оранжевой революции, сложилась среда, неблагоприятная для полного подавления соперника со стороны власти – ответная зачистка происходит довольно быстро. В России власть в большей степени контролирует среду, поэтому оппозиция здесь пока довольно слаба, а зачистка политического поля более эффективна. Вместе с тем несистемная оппозиция в России – это уже, по сути своей, контрэлита, которая все реже видит действующую власть в роли легальной и сильной оппозиции при «новом порядке» и все чаще думает о полной перезагрузке российской политики и устранении нынешней правящей элиты с этого поля посредством судов, приговоров, люстрации и т.д.
Главная ошибка, на которую майдан может указать российской власти, заключается в том, что политическая борьба не может вестись путем подавления и ликвидации альтернативной элиты. Отношения с ней должны строиться на основе базового компромисса. Должна существовать возможность в негативно настроенной общественной среде передать власть сопернику и дождаться оказии для легального реванша.
Российская власть считает контрэлиту либеральной, а потому непопулярной, не имеющей шанса на успех. Это не слишком дальновидно. В условиях кризиса и роста общественного недовольства доверием наделяется самая организованная альтернатива действующей власти, а пример Алексея Навального показывает, что оппозиция способна выдвинуть из своих рядов лидера, способного отвечать массовым запросам на популизм и левизну.
Впрочем, выводы, которые правящая элита России может сделать из украинских событий, скорее будут заключаться в том, что ее собственный путь – правильный, а Янукович оказался попросту слабаком, неспособным навести порядок в собственной стране, защитить своих людей от гнева толпы в регионах и столице, ослабить политического противника, установить жесткие рамки для протестной среды, быть последовательным в реализации собственного права на насилие. И поскольку власть в России считает, что все вышеперечисленное она сделать может, то и российского майдана, по ее мысли, не должно случиться.
Ольга Соловьева 
