Фото Романа Пышкина / НВАЭС / archive.strana-rosatom.ru
Новым драйвером глобального спроса на электроэнергию является развитие технологий искусственного интеллекта (ИИ), облачных вычислений и дата-центров. Аналитики McKinsey опубликовали несколько докладов, посвященных теме развития дата-центров и их влияния на инфраструктуру всех типов.
По оценкам McKinsey, в мире до 2040 года для удовлетворения потребности в новой и обновленной инфраструктуре необходимы совокупные инвестиции в размере 106 трлн долл. Такие инвестиции охватывают семь вертикальных, критически важных типов инфраструктуры. Транспорт и логистика потребуют наибольшей доли (36 трлн долл.). За ними следуют энергетическая инфраструктура (23 трлн долл.), цифровая инфраструктура (19 трлн долл.), социальная инфраструктура (16 трлн долл.), инфраструктура переработки мусора и обеспечения питьевой водой (6 трлн долл.), инфраструктура аграрной экономики (5 трлн долл.) и оборона (2 трлн долл.).
Быстрая урбанизация, геополитические сдвиги и технологические достижения привели к трансформации самой концепции того, что понимать под современной инфраструктурой.
Традиционная инфраструктура включала, как известно, дороги, мосты, порты и аэропорты, энергосети.
Прогресс в технологиях привел к тому, что такие активы, как волоконно-оптические сети, гипермасштабные дата-центры, зарядные станции для электромобилей, приобрели особую важность. Появился и громадный слой вспомогательных специализированных услуг – техобслуживание, инспекция, соблюдение технических требований и удаленный онлайн-мониторинг. Именно они гарантируют, что эти активы поддерживаются в рабочем состоянии и все чаще тоже считаются элементами современной инфраструктуры.
Современные типы инфраструктуры, аналогично традиционным, требуют значительных первоначальных инвестиций.
Объем инфраструктуры предопределяет потенциал промышленного освоения территорий. Государство, инвестируя в инфраструктуру, создает «общие условия функционирования капитала». Именно поэтому в течение десятилетий главным источником инфраструктурных капитальных вложений было государство.
Сегодня наметился и огромный интерес частного бизнеса к инвестициям в новейшую инфраструктуру. Частный капитал играет все более важную роль в обеспечении инфраструктурой ключевых технологий. Его активы выросли с 500 млрд долл. в 2016 году до 1,5 трлн долл. в 2024-м, что отражает перемещение инфраструктурных инвестиций в новый класс активов повышенной привлекательности.
В 2025 году Amazon, Google, Microsoft и др. планируют капитальные затраты в размере свыше 400 млрд долл., и большая их часть будет направлена в дата-центры для поддержки ИИ.
Внедрение цифровизации и применение технологий ИИ резко увеличили спрос на новые дата-центры. Ожидается, что спрос на электроэнергию со стороны дата-центров к 2030 году увеличится в три раза. Если сейчас в США на них приходится 3–4% в структуре спроса на электроэнергию, то к 2030 году эти показатели вырастут до 11–12%.
Нельзя сказать, что в России не замечают этих революционных трендов. Президент Владимир Путин, выступая на Глобальном атомном форуме 25 сентября с.г., сказал: «Только за текущее десятилетие более чем втрое вырастет потребление электроэнергии дата-центрами. Отмечу в связи с этим, что Россия уже создает такие модульные системы обработки данных на своих атомных электростанциях, поскольку атомные станции лучше всего обеспечивают равномерное постоянное электроснабжение».
Однако темпы ввода Росатомом новых генерирующих мощностей, судя по всему, неудовлетворительны. Руководитель госкорпорации Алексей Лихачев любит вспоминать такой эпизод своей биографии: «Я очень хорошо помню лето 2020 года, самый разгар пандемии, когда Владимир Владимирович выслушал мой доклад о том, что мы наконец достигли 20% (доля атомной энергии в энергобалансе РФ. – «НГ»), он сказал: «Молодцы, хорошо, двигайтесь к 25%». Казалось бы, понятно, куда двигаться. Но и через пять лет после памятного разговора с президентом, выступая 26 сентября с.г. в обществе «Знание», Лихачев доложил слушателям: «За рубежом трудятся 60 тыс. сотрудников Росатома. Выручка госкорпорации достигает 3,3 трлн руб. в год… Сегодня доля атомной энергии в энергобалансе страны составляет 20% и будет расти». Иными словами, за пять(!) лет доля Росатома в энергопредложении России не выросла! А по отдельным оценкам, даже несколько сократилась и сейчас – ниже 20%.
Какими бы ни были причины столь печального факта – замена энергоблоков, внешнее давление, санкции, проблемы с финансированием, дефицит кадров, ограничения доступа к новым технологиям, перенастройка всей инженерно-конструкторской философии и практики, потребность в осмыслении новой технологической реальности и направлений развития, – мы наблюдаем очевидный провал стратегии планирования госкорпорации. Скорее всего не был предусмотрен вариант синхронной компенсации в процессе планового выбытия действующих, но устаревших мощностей.
Радикальный рост предложения энергии для нужд российской экономики – это возможность развивать ИИ и облачные вычисления, обеспечивать обороноспособность страны. Обязательное условие суверенитета и конкурентоспособности.
Пятилетнее топтание Росатома на месте плохо сочетается с задачами преодоления уже сегодняшнего энергодефицита в российских регионах.
Конечно, можно вечно ассоциироваться с будущим в рамках упрощенного PR, поддерживая молодежь в популярной телеигре за столом с веселым волчком-лошадкой. Пора осознать, что будущее нашей молодежи окажется светлым при условии достаточных темпов наращивания энергопредложения, чтобы она (молодежь) имела перспективы и могла заниматься разработкой и развитием современных технологий.
Понятно, что Росатом своими зарубежными контрактами зарабатывает в год около 18 млрд долл. и пытается решать некие геополитические задачи. Тем не менее генерация атомной энергии при современных вызовах должна быть обеспечена прежде всего на территории России. А не на территории иных государств – Индии, Ирана, Турции, Эфиопии, Бангладеш и пр., где, как уже упоминалось, трудятся 60 тыс. сотрудников Росатома.
Приоритетом должна быть Россия и ее экономика! Ведь вряд ли атомная энергия, выработанная на станциях в Турции или Бангладеш, поможет нам, россиянам, решать задачи развития дата-центров, ИИ, облачных вычислений и обороноспособности. Такова реальность. И ее просто необходимо учесть при корректировке стратегии энергетической безопасности страны.
Михаил Сергеев 
