Что показал политический эксперимент "Справедливой России"

Фото с официального сайта партии "Справедливая Россия" / spravedlivo.ru

Партия Сергея Миронова решила вернуться к прежнему названию – «Справедливая Россия» (СР) – без добавления «За правду». К тому же теперь у эсэров не будет сопредседателей, Захар Прилепин станет одним из двух зампредов, даже не первым заместителем. Об этом объявлено на съезде СР. Там же Сергей Миронов обозначил идеологию партии – «патриотический социализм».

По словам Миронова, старое название привычнее для избирателя, то есть искать в ребрендинге идеологическую подоплеку или какой-то скандал не нужно. Согласно другим сведениям, которые передают в СМИ и Telegram-каналы анонимные источники в партии, Захара Прилепина отстраняют от рычагов влияния. Это можно считать результатом борьбы за влияние между статусными партийцами, и здесь опыт и вес Сергея Миронова нельзя недооценивать. Но можно увидеть в этом и черту, которую время и система подвели под амбициозным социал-патриотическим проектом.

Когда СР объединялась с «заправдинцами», когда в партии появлялись сопредседатели, она готовилась к думским выборам 2021 года и пыталась поймать новую патриотическую волну, вписаться в контекст. Этот контекст наряду с обычным антизападничеством включал в себя социально-этический консерватизм и неоимперские амбиции, восстановление влияния России в границах бывшего Советского Союза и т.п. Начавшаяся в 2022 году спецоперация высвободила в обществе настроения, которые хорошо вписывались в такой контекст. Тогда показалось, что Сергей Миронов сотоварищи сделали удачный, перспективный политический ход.

Вероятно, в «Справедливой России» тоже это почувствовали. Отсюда поддержка партией ЧВК «Вагнер» – вплоть до пригожинского мятежа, после которого эсэрам пришлось спешно уходить в тень и возвращаться к привычной «социалистической» повестке. С тех пор партии Миронова важнее показать, что она, конечно, чувствует дух времени, но еще лучше этот дух чувствует власть, а СР лояльна ей (настолько, что даже не выдвигала своего кандидата на двух последних президентских выборах).

На съезде говорили о задаче стать второй партией в стране, показать такой результат во время следующей думской кампании. Рейтинги, которые периодически публикуют ВЦИОМ и ФОМ, ничего подобного эсэрам не обещают, они вообще рискуют не попасть в парламент и рассчитывать могут разве что на помощь сверху, отсутствие административных препон и перераспределение процентов, когда дело уже дойдет до голосования.

Смелый политический эксперимент (можно назвать его так) «Справедливой России» показателен. В интеграции патриотов и «имперцев» в структуру думской оппозиционной партии не было, казалось, ничего, что радикально противоречило бы мейнстриму, общим установкам власти. Как не противоречит им, например, риторика КПРФ с возвратом к пятилеткам и крепкой руке советского государства или гибкий популизм ЛДПР что при Владимире Жириновском, что после. Для архитекторов парламентской системы социал-патриотизм мог быть полезным элементом, им легче было показать, что в Думе представлены все идейные течения.

Однако вместе с «заправдинцами» СР получила политическую пассионарность, то есть явное желание действовать и менять, пусть и в допустимых рамках. СВО дала этой пассионарности дополнительный импульс. А политическая система в России устроилась так, что идеи она готова принять и использовать, но в самой пассионарности она видит потенциальную неуправляемость, то есть угрозу. Коммунисты для нее хороши, когда вспоминают Ленина, но не когда могут нащупать у нового рабочего класса революционный потенциал. А эсэры – когда заботятся о пенсионерах и ветеранах СВО, но не когда они могут заявить, что спецоперация ведется «как-то не так» или «не теми».