Людмила Вязмитинова. В клубе «Жесть» состоялась официальная презентация книги стихов Федора Сваровского «Все хотят быть роботами» (М.: АРГО-РИСК; Книжное обозрение, 2007; Книжный проект журнала «Воздух», вып. 23), впервые представленной публике в середине апреля в клубе «ПирОГИ на Зеленом» на вечере из цикла «Курс молодого бойца». Открывая тот вечер, поэт и культуртрегер Данил Файзов констатировал появление на московском поэтическом небосклоне новой яркой звезды. Он заметил, что, по его мнению, это самый серьезный вклад нынешнего литературного сезона в современную поэзию. Это подтвердила и реакция публики, присутствовавшей как на первом, так и на втором вечере: в переполненном зале не прекращался восторженный хохот, время от времени сопровождавшийся аплодисментами и просьбами читать дальше.
То, что поэт Федор Сваровский является одним из открытий нынешнего литературного сезона, подтвердилось и на представлении его книги (наряду с книгами Михаила Айзенберга, Юлия Гуголева, Бориса Херсонского и др.) на вечере «Московский экслибрис Культурной инициативы», прошедшем в Киеве в середине мая в рамках поэтического фестиваля «Киевские лавры». Об этом рассказал, открывая вечер в клубе «Жесть», представитель группы «Культурная инициатива» Юрий Цветков.
На мероприятии присутствовал издатель книги, редактор журнала «Воздух» Дмитрий Кузьмин, а также такие представители московского литературного сообщества, как Андрей Василевский, Линор Горалик, Данила Давыдов и Станислав Львовский. Комментариев не было, тексты Сваровского говорили сами за себя, и он читал и читал их перед публикой, которая никак не хотела его отпускать его со сцены.
Такое стремительное и безоговорочное признание поэзии Федора Сваровского вызвано тем, что его эстетика виртуозно наследует многим значимым эстетическим достижениям поэзии самого последнего времени, в первую очередь – стихам таких авторов, как Андрей Родионов и Кирилл Медведев. Его творчество громко заявляет о появлении в поэзии нового направления – стихотворной фантастики. Сваровский работает с той органической смесью из иронии и экзистенциальной глубины, создавать которую поэзия училась весь ХХ век и которую она перенесла с собой в век XXI, он обращается к трэшевой космичности и одновременно работает в серьезном жанре апокалиптической антиутопии.
В его текстах стоят в одном ряду 1935 и 6023 годы, мелькают названия стран и небесных тел, куда перемещаются представители разных национальностей, «с удовольствием забывая родную речь/ свой город» и находясь в состоянии перманентной и бессмысленной войны всех со всеми. Они используют скафандры, лучеметы, плазменные лазеры, дыхательные аппараты и прочую атрибутику трэш-фантастики, превращаясь в подобие роботов, а потом и в настоящих роботов – поскольку изменившиеся условия жизни требуют «сменить организм». Но в балладах о людях-роботах рассказывается о страхе, обреченности и попытке обрести обычное человеческое счастье. Но тут надежда уже только на чудо: «придет гроза/ ты закроешь глаза/ и/ с первым громом/ все неживое окажется вдруг живым».
