0
1950
Газета Идеи и люди Интернет-версия

24.11.2010 00:00:00

Демократия и пустота

Дмитрий Фурман

Об авторе: Дмитрий Ефимович Фурман - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института Европы РАН.

Тэги: лужков, собянин, путин, медведев, демократия


лужков, собянин, путин, медведев, демократия Свита бывшего мэра Москвы мгновенно превратилась в столь же преданную свиту нового.
Фото ИТАР-ТАСС

Отставка Лужкова, «харизматического» московского мэра, когда-то чуть ли не претендента на президентство, прошла очень спокойно. «Единая Россия», одним из лидеров которой Лужков считался, взяла под козырек и заступаться за мэра не стала. Только несколько человек с относительно независимым положением, вроде Кобзона, поддержали добрыми словами попавшего в опалу друга. Да коммунисты, проголосовав в Московской городской Думе против Собянина, придали операции легкий демократический флер – без них все выглядело бы совершенно по-советски. Всесильный московский мэр оказался бессилен. Сейчас о нем уже почти забыли.

Лужков – человек 1990-х годов. Генезис его власти и его психология – не совсем бюрократические. Он всегда подчеркивал свои индивидуальность и независимость. Но в ходе путинской централизации он был включен в бюрократическую властную вертикаль, положение в которой определяется только волей начальства. Сила и значение личности Лужкова, как и предпринимательский гений его жены, были мифами, в которые верил и он сам. (Все большие начальники – сильные личности, и у очень многих из них жены – талантливые предприниматели. Это как бы функции положения во властной вертикали.) Сейчас лужковские мифы развеялись, и скорее всего скоро исчезнет и состояние его жены.

Но я думаю, что такой же миф, только более сложный и больших «масштабов», – сила Путина. Громадная власть Путина бесспорна, и очень многие уверены, что он, а не Медведев истинный хозяин страны. Но при этом никто не задает вопрос, на чем основаны его власть и сила.

На лидерстве в «Единой России»? Но «Единая Россия» – это просто оформленная как партия бюрократия, которая по сути своей не может открыто сопротивляться ясному приказу сверху. Лужков тоже был одним из ее лидеров. Но у нее не лидеры, а начальство.

На том, что наверху везде – назначенные Путиным и преданные ему люди? Но вся московская иерархия была назначена Лужковым и предана ему, пока он был мэром. А сейчас предана Собянину.

На мафиозно-корпоративной лояльности работников КГБ-ФСБ? Но больше ли она, чем мафиозно-корпоративная лояльность московской бюрократии? И не романтический ли миф эта корпоративная лояльность? Заговор ФСБ для возвращения Путина к власти – это для любителей детективов.

На популярности в народе? Но если вычесть из этой популярности российское «начальстволюбие», много ли останется? Лужков ведь тоже был популярен. Кроме того, эта популярность могла бы что-то значить лишь в совершенно фантастической ситуации участия Путина в реально альтернативных выборах против Медведева. Таким образом, все независимые от позиции во властной вертикали источники путинской власти очень сомнительны.

Власть Путина зависит прежде всего от порядочности и лояльности Медведева к нему и к их личным тайным договоренностям, заключенным при передаче президентского поста, и особенно от того, что до сих пор не ясно, не входит ли в них возвращение Путина в 2012 году. Если входит, значит, Медведев – ширма, а настоящий, но тайный президент и сейчас Путин. Но стоит Медведеву ясно сказать, что он намерен быть президентом и после 2012 года, и у Путина останется лишь нормальная власть премьера-назначенца. А если его затем заменят хотя бы «хорошо показавшим себя в Москве» Собяниным, то нужна будет твердая воля президента, чтобы не допустить появления на телеэкране фильмов о Путине вроде тех, которые мы видели о Лужкове и Лукашенко. А через месяц все успокаивается, и о Путине забывают. (О Лужкове забыли через неделю.)

Именно о такой перспективе мечтает сделавшая ставку на Медведева и его «модернизацию» часть нашей элиты. И перспектива эта, конечно, лучше перспективы возвращения Путина и вместе с ним уходящего «духа нулевых годов». Но ничего особенно хорошего в ней нет.

Наша политическая отсталость, вновь и вновь воссоздаваемый авторитаризм нашего политического устройства неразрывно связаны с русской способностью сразу, всем скопом бросать поверженную власть и переходить к ее травле и преданному служению новой. Это черта бюрократической психологии, из-за длительного доминирования бюрократии в нашем обществе ставшая национальной. Именно та легкость, с которой советские коммунисты оставили КПСС и советскую власть и перешли к служению новой, демократической, вела к авторитарному перерождению демократии, ибо в новую систему они перенесли свои старые и худшие привычки. С демократией получилось, как в любимом Путиным дзюдо, – она могла бы победить, если бы встретила сопротивление. Но она натолкнулась на пустоту. И то, что «демократами» стали все-таки не совсем все, и то, что осталась небольшая КПРФ, способствовало сохранению у нас элементов демократии и политического плюрализма. Для демократии нужно не столько идеологическое принятие демократических ценностей, которое может быть не более глубоким и искренним, чем принятие членами КПСС коммунистических, сколько наличие общества, состоящего из уважающих себя людей, не перебегающих сразу же к новому начальству и способных, если нужно, отстаивать свои взгляды и противостоять власти.

Поэтому, если преданность бюрократии и народа Путину полностью сменится преданностью Медведеву, это будет означать, что ничего не изменилось. Просто холопы перешли от одного хозяина к другому и приступили к работе по превращению его в копию своего предшественника. И напротив, оформление «путинизма» как самостоятельной и оппозиционной новой власти политической силы способствовало бы нашему демократическому процессу, как ему способствовало оформление КПРФ. Поэтому появляющаяся сейчас критика Медведева с «пропутинских» позиций, вроде дугинской, – это совсем не плохо. Теоретически она также могла бы помочь оформлению либеральной альтернативы и плюрализации нашего общества, как в свое время этому помог манифест Нины Андреевой. В ряду партий, из взаимодействия которых и постепенного принятия которыми общих правил игры вызревала бы наша демократия, законное место занимала бы партия «ностальгии по нулевым», отстаивающая централизацию, консерватизм нашей модернизации и суверенность нашей демократии.

К сожалению, эта самая хорошая перспектива почти нереальна. Значительно менее реальна, чем перспектива полного падения Путина и даже чем перспектива его возвращения. Легкость падения Лужкова, после которого не осталось никакой оформленной группы его приверженцев, тотальное перебегание московских единороссов и московских чиновников к новому начальству – миниатюрная модель самого вероятного нашего будущего.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Аналитики КПРФ объявляют электоральную тревогу

Аналитики КПРФ объявляют электоральную тревогу

Дарья Гармоненко

Политическая радикализация осталась единственным выходом из системного тупика

0
1335
Минюст изучает историю российской правоохраны

Минюст изучает историю российской правоохраны

Екатерина Трифонова

Сокращение срока расследований укрепит особый порядок уголовного судопроизводства

0
1195
Путин огласит послание парламенту в более поздний срок

Путин огласит послание парламенту в более поздний срок

0
979
Генерала Попова приговорили к пяти годам колонии по делу о хищении

Генерала Попова приговорили к пяти годам колонии по делу о хищении

0
810

Другие новости