Илья Кукулин ВЫДАЮЩИЙСЯ русский поэт Виктор Кривулин умер 17 марта 2001 г. в С.-Петербурге на 57-м году жизни.
Свою 'взрослую' поэтическую биографию он отсчитывал от 24 июля 1970 г., когда был написан 'Вопрос к Тютчеву'.
Я Тютчева спрошу: в какое море гонит
Обломки льда советский календарь,
И если время - Божья тварь,
То почему слезы хрустальной не проронит?
И почему от страха и стыда
Темнеет большеглазая вода,
Тускнеют очи на иконе?
Но уже до этого были публичные выступления - с 18 лет (1962 г.), общение с Ахматовой, знакомство и споры с Бродским: Кривулин стал одним из виднейших деятелей следующего после Бродского поколения русской неподцензурной поэзии. Он окончил филфак Ленинградского университета, в советской печати почти не печатался (всего было опубликовано пять его текстов). Его стихи распространялись в 'самиздате' и публиковались в 'тамиздате'. Работал Кривулин в это время учителем в школе, корректором, редактором: Тогда же, в 70-е годы, он начал писать статьи и эссе по вопросам философии, религии и истории литературы, редактировал самиздатские журналы '37' (1976-1981, в сотрудничестве с Татьяной Горичевой, Львом Рудкевичем, Борисом Гройсом и др.) и 'Северная почта' (1980, в сотрудничестве с Сергеем Дедюлиным). По мнению писателя и историка литературы Бориса Иванова, в 70-е годы Кривулин был самым популярным автором в петербургской неофициальной литературе. В 1987-1988 гг. в Париже вышло собрание его стихотворений в двух томах. С конца 80-х Кривулин начал публиковаться в журналах метрополии и выпускать сборники: 'Обращение', 'Концерт по заявкам', 'Последняя книга', 'Купание в Иордани': Всего у Кривулина вышло 14 книг стихов, произведения его переведены на многие европейские языки, а также на японский и китайский.
Но даже зренья бокового
достаточно: озарены
углы сознания, где слово
дрожит, как мышка без вины,
без оправданья, без покрова
своей домашней тишины.
В 90-е годы он продолжает писать статьи и эссе - о современной культуре, о Петербурге, о творчестве Бродского, Леонида Аронзона, неофициальных художниках 70-90-х - эссе этих хватило на большую книгу 'Охота на Мамонта' - с главами 'Ленинградский дом как почва бездомности', 'Поминки по советскому языку'. Вообще, что Кривулин сделал в 90-е годы, можно перечислять долго: роман 'Шмон', серия передач на Би-би-си, цикл телефильмов о парижской части русской эмиграции: Тогда же он становится видным деятелем петербургского демократического движения. Одной из последних его прижизненных публикаций стала подборка стихов о чеченской войне и нынешнем российском обществе в антологии 'Время 'Ч'.
Без конца блок-посты
и без края,
вечная мечта - растаять, раствориться,
отлететь, резвяся и играя,
в даль безвременья,
в надмирные станицы,
в бой часов без циферблата.
Он всегда был в центре, среди многих людей. Всегда, до самого последнего времени, интересовался молодыми поэтами, готов был их учить и с ними спорить. Несмотря на тяжелое многолетнее заболевание ног, объездил полмира и посещал все более или менее заметные литературные события Петербурга. С ним многие просто не успели договорить о том, что было для них важно.
И еще - он замечательно читал свои стихи.
