Иван Панкеев Юрий Рябинин. Русское юродство. – М.: РИПОЛ классик, 2007. – 384 с.
Просвещенный читатель, для которого слова «русский мир» значат больше, чем только национальная или территориальная принадлежность, с выходом в свет новой книги Юрия Рябинина получил возможность сформировать системный взгляд на одно из уникальных явлений – юродство. Одни почитали юродивых как избранных Богом, другие боялись их, третьи презирали. Но независимо от отношения к ним толпы и власти такие личности, как Василий Блаженный, Ксения Петербургская, Матренушка Босоножка, Нектарий Оптинский, Матрона Московская и многие другие, стали не только знаками времени, но и неотъемлемой частью как истории, так и духовной жизни народа. Заслуга Юрия Рябинина не только в том, что он собрал значительный фактографический материал (это уже само по себе достойно уважения и похвалы), но и в том, что он сумел в своем труде эту сумму знаний превратить в систему, анализируя явление с Х века (Андрей Константинопольский) до начала текущего тысячелетия.
Кто эти люди – пророки, целители, безумцы, притворщики? Почему многие канонизированы, а их деяния названы подвигом? Что в преданиях и легендах правда, а что – вымысел и домысел? Какова здесь роль социальных причин? На эти вопросы еще полтора века назад пытался ответить Иван Гаврилович Прыжов (1827–1885) в работах «Углицкие юродивые и предсказатели», «Русские кликуши», «26 московских пророков, юродивых, дур и дураков». Кстати, так ли уж случайно эти и прочие его очерки десять лет назад были переизданы под общим названием «История нищенства, кабачества и кликушества на Руси»? Или все же потому, что интерес остается не только к злободневности темы, а и к актуальности проблемы?
В отличие от предшественников Юрий Рябинин создал произведение совершенно иного типа и вида: и по насыщенности фактами, и по жанру, и по функциональному назначению, и по стилю, и по самому подходу. В результате книга стала не только популярно-познавательной (что не умаляет ее исследовательской глубины), но и образовательной (автор поясняет, что такое канонизация, прочно увязывает конкретные биографии с историческими событиями и т.д.). Что касается стиля, то представление о нем дают сами названия очерков: «Бог долго ждет, да больно бьет», «Что вы меня гоните от берега вашего?», «Молебен в стае бродячих собак», «Всех утешать, а себя не жалеть», «Работа в руках, а молитва в устах» и т.д. Это особый талант – спокойно, достойно, доходчиво и увлекательно повествовать о сложном явлении, порою ставящем в тупик психологов, социологов и даже психиатров. Подобный стиль указывает на глубокое осознание и понимание сути объекта и предмета исследования и вызывает естественное доверие к содержанию. Достоинство произведения и в том, что в нем точно воспроизведены детали, будь то описание одежды, пищи, монастырской жизни, крестьянского быта; биографические данные; время и место захоронения героев. Филологическая, историческая, хронологическая и бытописательская составляющие сплетены автором воедино, что делает книгу цельной и гармоничной, как законченный мозаичный портрет.
Завершая чтение, понимаешь, что не мистические или иные мотивы привлекали и увлекали, а тот ненавязчивый свет нового знания, который автор доносит с удивительной тонкостью и с безусловным уважением как к героям своей книги, так и к ее читателям.
