Вагинальное чтиво

Ирина Дудина. Пение птиц в положении лежа. - М.: АСТ; СПб.: Астрель-СПб., 2004. (Серия "Неформат").

Вторая книга из новой серии Вячеслава Курицына, посвященной современной русской прозе. В данном случае женской. Книга напоминает школьные тетрадочки "Девичьи секреты", в которых примерные ученицы наклеивали фотографии Бисера Кирова и рисовали красивые цветочки фломастерами. Именно цветочкам была посвящена первая, стихотворная книга Ирины Дудиной.

Школьница подросла, закончила философский факультет Ленинградского государственного университета имени товарища Жданова, стала заметной фигурой питерского литературно-художественного андеграунда и матерью двух очаровательных детей. Этот жизненный опыт и нашел свое выражение в книге с суфийским названием "Пение птиц в положении лежа". Или еще круче на корешке: "Дудина Птиц лежа".

С чем это произведение только не сравнивали! От "Записок у изголовья" Сэй-Сенагон (конфуцианско-даоско-дзеновские мотивы романа действительно бросаются в глаза) до схоластических трактатов Средневековья и "Мыслей" Блеза Паскаля (как-никак автор-дипломированный философ).

На мой взгляд, творение Дудиной больше напоминает сценарий для сериала "Бальзаковский возраст, или Все мужики сво┘" (не смотрел, но осуждаю), написанный Василием Васильевичем Розановым, причем Розановым, осуществившим свою сокровенную мечту, то есть сменившим пол и ставшим, политкорректно выражаясь, вагинальным Василь Васильичем.

Роман (так текст поименован в аннотации) представляет собой сборник коротеньких зарисовок, написанных от первого лица. Каждая зарисовка снабжена названием, содержание которого в ней и раскрывается. Образцы заголовков: "Самое прекрасное", "Самое ужасное", "Вызывающее помутнение рассудка", "О публичной казни девушек", "О микробе", "Об осквернении пионерских кроваток", "О брутальности ангелов" и т.д.

Под заголовками - наблюдения (часто очень меткие), назидания (иногда нудноватые), анекдоты (местами почти довлатовского уровня), смешные, до слез грустные и так себе средние истории о любви и измене, рождении и смерти, пьянстве и насилии. В общем, о долюшке женской, о бальзаковском возрасте и о том, что все мужики сволочи. Философское образование и полная приключений жизнь выработали у автора отстраненный взгляд на окружающую действительность, который изменяет писательнице только в двух случаях: в вопросе о мужиках, которые известно кто, и в историях о детях, любовь к коим у Дудиной доводит ее до, в общем, не свойственного ей сюсюканья.

А еще это очень петербургское повествование. Только там, в "самом умышленном городе на земле", среди буксующих в сугробах на Невском "Мерседесов", бесконечных ремонтов в двадцатикомнатных апартаментах миллионеров, среди нищей, болезненной богемы, зачатой от сдавленных оргазмов в лабиринтах коммуналок, могли родиться такие герои и сложиться такие ситуации.

В заключение необходимо упомянуть, что книжка проходит главный тест на качество русской литературы, сформулированный Виктором Некрасовым, то есть ее можно читать с похмелья. Сам я, правда, проверить еще не успел, так что предоставляю эту честь читателям.