Что ожидает человека разумного в окрестностях точки технологической сингулярности

Признаков того, что человечество приближается к точке технологической сингулярности, все больше и больше. Иллюстрация Vecteezy

Первая суббота ноября с 2000 года отмечается как Всемирный день мужчин (Men’s World Day). Согласно последней Всероссийской переписи населения (проводилась с 15 октября по 14 ноября 2021 года), на начало 2020 года население России составило 146,7 млн человек, из них 68,1 млн – мужчины и 78,6 млн – женщины. К 2031 году, если сбудется высокий вариант прогноза, ожидается рост количества мужчин до 69,9 млн, что должно сдвинуть в положительную сторону соотношение полов. «Это говорит о постепенном увеличении численности мужчин и продолжительности их жизни», – отмечается в официальном пресс-релизе Росстата.

Волосатые уши эволюции

Надо заметить, что изменение параметров маскулинности планеты имеет довольно занятную динамику.

Так, в 2013 году в журнале Oxford Economic Papers был опубликован доклад, в котором приводились данные антропометрических исследований по 15 европейским странам. Оказалось, современные европейские мужчины в среднем на 10 см выше, чем их предки, населявшие континент лишь немногим более сотни лет назад: сегодня средний рост 21-летнего европейца – 1,79 м. Конкретно, средний рост британских мужчин в возрасте 21 года увеличился со 167 до 177 см. По мнению руководителя исследования профессора Тима Хэттона из Эссекского университета, этому способствовали общее увеличение благосостояния, улучшение жилищных условий и повышение среднего уровня образования европейцев.

Любопытно, что исследования, проведенные в Великобритании в 2002 году на выборке из 11 419 мужчин в возрасте 42 лет, показали: более высокорослые мужчины реже оказываются бездетными и имеют более высокий социально-экономический статус, чем более низкорослые британцы. Однако связи между числом детей и ростом не обнаружено.

Но радоваться этому рано…

В 2016 году в научном издании Journal of Hand Therapy появилось исследование, в котором на статистическом материале показано, что сила хватки у молодых мужчин около 30 лет (миллениалов) за последние годы снизилась в среднем на 20%. Для измерений были выбраны 237 здоровых испытуемых в возрасте от 20 до 34 лет. Данные их динамометрии сопоставлялись с данными 1985 года. Средняя сила хвата в конце 2010-х составляет 49 кг, тогда как в 1985-м – 58,5 кг. Причина – изменения в характере работы: раньше мужчины чаще работали физически, теперь больше сидячей работы и меньше физических нагрузок.

А известный британский биолог Ричард Докинз отмечал, что единственный заметный Y-сцепленный признак у человека (то есть сцепленный с мужской Y-хромосомой) – волосатые уши.

Возможно, самое любопытное во всех этих антропологических тенденциях два обстоятельства. Во-первых, эти эволюционные изменения происходят на фоне общего демографического роста населения Земли. А во-вторых, все эти изменения вызваны причинами, созданными самим человеком, прежде всего развитием техносферы (в широком смысле). Период уникальный в эволюционной истории вида Homo sapiens.

Что касается первого, то рост численности человечества будет скорее всего продолжаться весь XXI век. «Но есть разногласия относительно того, когда население стабилизируется, – подчеркнул на заседании Никитского клуба летом 2025 года Андрей Кортунов, генеральный директор и научный руководитель Российского совета по международным делам (2011–2025). – Самые консервативные прогнозы говорят о том, что население стабилизируется в 2080 году, после чего начнется его сокращение. Менее консервативный прогноз предполагает, что всю вторую половину нынешнего столетия население будет расти и стабилизация наступит примерно в 2120 году, на уровне примерно 12–13 млрд человек, после чего пойдет постепенное его сокращение. Дальше прогнозы превращаются в фантазии, поскольку говорят о втором демографическом переходе, когда, возможно, и продолжительность жизни резко возрастет, и репродуктивность, возможности человека тоже станут более существенными. Здесь вилка к середине будущего столетия очень большая, то есть от 3 млрд до примерно 25. Поэтому, в общем, говорить об этом серьезно, наверное, даже и не следует».

Со второй причиной все еще более неопределенно.

Демографические ножницы

«Универсальная эволюция и человек» – название еще одного заседания Никитского клуба (01.10.25). С докладом на эту тему выступил Виктор Иванович Данилов-Данильян, научный руководитель Института водных проблем РАН, доктор экономических наук, член-корреспондент РАН. В 2050–2070 годах прогнозируется, что цивилизацию вида Homo sapiens ждет чрезвычайная по радикальности, масштабу и глубине трансформация. 

Судя по всему, это связанная прежде всего с технологическим развитием так называемая точка технологической сингулярности. Впрочем, и сугубо биологические, эволюционные изменения человека последуют непременно.

По Циолковскому, разумные животно-растения (зоофиты) непосредственно могли бы утилизировать солнечное излучение.  Художник Геннадий Тищенко. Зоофиты из пояса астероидов. 1980. Почтовая открытка

Виктор Данилов-Данильян попытался быть оптимистом. «Во-первых, нет никаких убедительных доводов в пользу того, что человеку не надо преследовать цель выживания своего вида, – уверен он. – Во-вторых, нет деклараций и утверждений о том, что надо преследовать другую цель, пусть даже неизвестно какую. В-третьих, замещением биологической цели может быть только цель, поставленная разумом, пусть даже и ошибочная. Такой цели явно нет».

По словам Виктора Данилова-Данильяна, устойчиво то, что выживает. Биота в этом отношении демонстрирует поразительную устойчивость. Так, средний возраст существования биологического вида на Земле – около 6 млн лет. Человек разумный как вид существует менее трети миллиона лет. Между тем пока еще смутный силуэт Homo sapiens из околосингулярного будущего уже начал проявляться.

Так, 12 октября 2025 года заместитель министра здравоохранения РФ Евгений Камкин сравнил растущее количество случаев ожирения среди подростков с эпидемией. «Согласно данным Росстата, заболеваемость ожирением растет во всех возрастных группах с наибольшей выраженностью среди детей и подростков в возрасте 15−17 лет», – заявил Камкин на III Международном конгрессе «Ожирение и метаболические нарушения: осознанная перезагрузка». Его слова приводит агентство «Москва».

Достигнуть средней продолжительности жизни в 120 лет реально, отметил на V конгрессе «Право на здоровье» Михаил Якушин, заведующий кафедрой неврологии и гериатрии, главный научный сотрудник ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья им. Н.А. Семашко». Но при этом добавил, что, по данным отечественного института прикладной математики, по достижении 120 лет риск болезни Альцгеймера составляет 100%.

Напомним, согласно национальному проекту «Продолжительная и активная жизнь», ожидаемая продолжительность жизни в стране должна увеличиться до 78 лет к 2030 году и до 81 года к 2036-му. Так что у соотечественников еще есть куда стариться, но надо учитывать, что пожилые люди зачастую страдают сразу несколькими хроническими заболеваниями, число их может доходить до 8–10.

Кстати, на том же конгрессе «Право на здоровье», который проходил 11 сентября в Москве, Валентина Мельникова, профессор, доктор медицинских наук, главный внештатный специалист по медицинской реабилитации Минздрава РФ в Северо-Западном федеральном округе, сообщила, что в ближайшие годы численность людей на планете в возрасте 60+ продолжит расти и, по прогнозам, к 2030 году достигнет приблизительно 1,4 млрд (в 2023 году их число составляло 1,1 млрд). Соответственно на фоне демографического старения увеличивается доля преждевременных смертей от неинфекционных заболеваний – сердечно-сосудистых и онкологических болезней, инсульта и диабета, которые становятся основной причиной летальных исходов среди лиц младше 70 лет во всем мире. «Мы наблюдаем одновременный рост и старение населения, рост заболеваемости и преждевременной смертности от неинфекционных заболеваний, а также последствия пандемии COVID-19, которая отбросила назад достижения последних лет», – подчеркнула Валентина Мельникова.

В недавнем выпуске авторитетного научного журнала The Lancet опубликован ежегодный отчет о глобальных данных по раку более 2 тыс. исследователей из программы Global Burden of Disease (GBD). Выводы отчета тревожные: «В период с 1990 по 2023 год число новых случаев рака увеличилось более чем вдвое, достигнув 18,5 млн человек в 2023 году. За тот же период число смертей выросло на 74%, достигнув 10,4 млн в 2023 году. И это несмотря на прогресс в лечении и усилия по борьбе с факторами риска.

GBD прогнозирует, что без новых мер и целевого финансирования в 2050 году рак будет диагностирован у 30,5 млн человек, а 18,6 млн умрут от него, что соответствует росту на 61 и 75% соответственно».

Эксперты, готовившие GBD, подчеркивают, что один из основных факторов, вызывающих этот рост, – старение населения.

В общем, хорошо бы, конечно, дожить до 120 лет бодрыми стариками и старухами, не болея. Однако… К середине XXI века типичный землянин – это корпулентная особь весом под 100 кг и возрастом под 100 лет с букетом хронических патологий.

Но разве не должно, согласно гипотезе универсальной эволюции, это отразиться на биологической эволюции человека? Этот вопрос просто напрашивался быть заданным Виктору Данилову-Данильяну.

Предел биологической эволюции человека разумного – превращение в пакет электромагнитного излучения. Художник Геннадий Тищенко. Переход в лучистое состояние. 2007. Почтовая открытка

По словам ученого, «это уже совершенно не естественная эволюция, а чисто антропогенная, череда антропогенных изменений, и так далее, и так далее. Вот если человек придет к устойчивому развитию, если он сумеет это сделать, если он будет в равновесии с природой, с биосферой, то вполне возможно, нормальная эволюция будет продолжаться».

Общепринятое (хотя и далеко не всеми одобряемое) определение устойчивого развития, данное в докладе Международной комиссии по окружающей среде и развитию «Наше общее будущее» (1987) таково: «Устойчивое развитие – такое развитие, когда потребности настоящего времени удовлетворяются, но так, чтобы не создавалась угроза возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности».

Некоторые эксперты полагают, что для реализации такого устойчивого развития 4/7 природы (биосферы, строго говоря) должны быть защищены от антропогенного воздействия. Остальные 3/7 биосферы человек, видимо, превратит в техносферу (вторую природу). И будет нам счастье в виде…

Постсингулярное будущее

Кто же может попасть в это будущее? Интересные рассуждения приводит на этот счет Андрей Кортунов. «Что может повлиять на демографию? Какие «черные лебеди» могут здесь возникнуть? – рассуждает он. – Возьмем, например, пандемию коронавируса. Она стоила человечеству чуть больше 7 млн жизней преимущественно в странах Севера, преимущественно среди старших возрастных групп. Но 7 млн – это меньше 0,1% мирового населения. К 2050 году повторение такой пандемии не составит большой проблемы с точки зрения общей демографии. Однако никто не может гарантировать, что уровень летальности следующей пандемии (а она, безусловно, будет, вопрос – когда?) составит такие низкие цифры, то есть: заболело ковидом 700 млн, умерло 7 млн. 1% летальности. Этот процент фактически соотносится с процентом летальности обычного гриппа. Но никто не сказал, что этот процент не может быть существенно выше. Он может быть и на уровне 10%, он может быть на уровне 50%, как учит нас Билл Гейтс. И соответственно, даже в отношении общей демографии возможны очень серьезные коррекции».

Другие визионеры более решительно заглядывают за границу сингулярности. К 2100 году, вероятно, появятся люди, живущие 125+ лет, но прирост продолжительности жизни не будет таким быстрым, как в прошлом. В целом к концу XXI века человека ждет не столько биологическая, сколько культурно-технологическая эволюция, перераспределение ролей между генами и культурой. Варианты такого распределения могут быть самыми радикальными. В одном из них основным фактором, вжимающим Homo sapiens в точку сингулярности, считается развитие систем искусственного интеллекта (ИИ).

В сентябрьском выпуске мультидисциплинарного научного журнала Национальной академии наук США PNAS (Proceedings of the National Academy of Sciences) опубликована статья профессора Института Санта-Фе Майкла Хохберга и его немецкого коллеги Пола Рейни из Института эволюционной биологии Общества Макса Планка «Могут ли люди и искусственный интеллект стать новой эволюционной единицей?» (Could humans and AI become a new evolutionary inpidual?).

Эти исследователи обсуждают вероятность того, что ИИ переплетется с Homo sapiens, и это морфированное существо станет следующим после человека на эволюционной лестнице. «То, что нас ждет, может быть не просто снижением роли человека, а сдвигом, вызванным отбором в пользу более тесной связи между функциями человека и ИИ – координацией, взаимозависимостью и специализацией ролей, что сродни логике крупных эволюционных переходов. – отмечают авторы статьи в PNAS. – В этом случае индивид будет представлять собой совокупность: люди и ИИ будут функционировать вместе, но не как равные партнеры, а как взаимозависимые компоненты новой единицы отбора более высокого уровня, сформированной обратной связью, координацией и взаимными ограничениями».

Другими словами, не исключено, что наша – человеческая – роль в такой универсальной эволюции – создать «кремневую форму жизни»; и вот она уже распространится в космосе. Оставшиеся жалкие комочки протоплазмы, возможно, послужат исходным материалом для нового эволюционного цикла. Если, конечно, универсальная эволюция не отбросит этот вариант с мыслящей протоплазмой как неудавшийся эксперимент. Пока же человеческий оптимизм не знает предела.

Сетевой журнал «Стимул» приводит слова Евгения Кузнецова, генерального директора венчурного фонда Digital Evolution Ventures – популярного сегодня на различных футурологических форумах спикера. «Итак, космос сейчас превращается в барьер, взяв который человечество становится качественно более мощной, кардинально более эффективной цивилизацией. Мы, наверное, переоцениваем скорость прохождения этого пути, но, как обычно, недооцениваем масштаб. Мы думаем, что через 10 лет мы долетим до астероидов, а через 50 – до ближайшей обитаемой планеты. Я сомневаюсь, что эти сроки реальны, но мы точно расселимся по Солнечной системе и по другим планетам на горизонте 500 лет. Но для этого нам нужно сейчас делать необходимые заготовки».

Заметим, что все аргументы о врожденном стремлении гомо сапиенс к космической экспансии банальны и давно известны. Ничего нового. К тому же далеко не все население Земли стремится стать галактическими номадами. А рассуждать, что будет через 500 лет... Фантасты все уже нам рассказали, но мы проверить не можем.

Автотрофное животное

Еще более раскованными в своих онероидных грезах оказались визионеры, которых относят к философскому извиву под названием «русский космизм». Кстати, русские космисты вполне органично адаптировали под себя и концепцию универсального эволюционизма.

Русский космизм (РК) – очень пестрое, «лоскутное», всепокрывающее движение мысли. Тут и религия, и философия, и политика, и естествознание, и футурология… Ядерная идея русского космизма – сознательная перестройка биологической основы человека, самого генетического кода, под «нужды» и условия космического пространства.

«Непосредственный синтез пищи, без посредничества организованных существ, как только он будет открыт, коренным образом изменит человека, – отмечал в 1925 году академик Владимир Вернадский в статье «Автотрофность человечества», написанной на французском языке. – Что означал бы подобный синтез пищи в жизни людей и в жизни биосферы?

Его создание освободило бы человека от его зависимости от другого живого вещества. Из существа социально гетеротрофного он сделался бы существом социально автотрофным.

Последствия такого явления в механизме биосферы были бы огромны. Это означало бы, что единое целое жизнь вновь разделилось бы, появилось бы третье, независимое его ответвление. В силу этого факта на земной коре появилось бы в первый раз в геологической истории земного шара автотрофное животное.  Человеческий разум этим путем не только создал бы новое большое социальное достижение, но ввел бы в механизм биосферы новое большое геологическое явление».

Именно животное, а не просто существо. Вернадский подчеркивает эту мысль. И не только Вернадский…

«Но есть еще путь для жизни: непосредственная утилизация солнечных лучей разумными существами. Тогда они превращаются отчасти в растения и становятся очень сложными животно-растениями (зоофитами)», – отмечает в незаконченной рукописи «Жизнь в межзвездной среде» Константин Циолковский (около 1933 года, впервые опубликована в 1964 году).

А в другой, более ранней своей статье, «Живые существа в космосе» (1895), Циолковский приводил некоторые подробности биологии Homo zoophytic, человека зоофитического: «Представим себе совершенно изолированное особенное животное. В него не проникают ни газы, ни жидкости, ни другие вещества. Из него также они не могут и удалиться. Животное пронизывается только лучами света. Встречая тут хлорофилл, растворенный в крови, и углекислый газ и другие продукты распада тканей животного, они разлагают их, соединяют и в результате дают кислород, крахмал, сахар, разные азотистые и другие питательные материалы» (курсив в цитатах Циолковского мой. – А.В.).

Именно поэтому «учение» Циолковского о солярном человеке будущего, питающемся непосредственно солнечным излучением, впускающем свободно в свои легкие (если они у него еще останутся, ведь в открытом космосе они бесполезны) вакуум абсолютного нуля, лишает человека его заслуженного будущего.

Что человеческого – в смысле Homo sapiens – остается от автотрофного антропокосмического животного? Пакет электромагнитных волн мозга (или того, что будет называться таковым)? Это, по сути, измена своему биологическому виду. До этого не додумалось еще ни одно биологическое существо на планете, кроме человека разумного…

Выдающийся британский физик-теоретик Стивен Хокинг не без толики черного юмора как-то заметил: «Мы не должны удивляться тому, что устройство Вселенной пригодно для жизни – ведь это не является доказательством того, что Вселенная была задумана для жизни».

А русский космизм – это и не утопия, и даже не антиутопия. Это то, что можно было бы назвать «метаутопией». То есть за пределами любого дискурса. По крайней мере любого дискурса в окрестностях Большого взрыва. А другого у нас и нет в распоряжении.