Артем Пудов  |
| Человек, знавший 19 языков.
Иллюстрация из книги |
Тема «Власть и искусство» – одна из волнующих и болезненных во все времена. Политический строй оказывает влияние, и не всегда благостное, на умы большинства творческих людей: вспомним об отношениях Рихарда Вагнера и Лени Рифеншталь с нацизмом, о симпатиях Эзры Паунда режиму Муссолини. Даже гениальные художники иногда путают агрессивный, жестокий напор с созидательной мощью, а высокопарные слова с благородными поступками. Можно долго дискутировать, например, о контактах Шостаковича, Пастернака или Булгакова со Сталиным, как и об отношении лидеров нашей страны к культуре и их отдельным представителям. Бесспорно одно – творчество в самых сложных и мучительных обстоятельствах достойно того, чтобы войти в анналы исторической и, главное, человеческой памяти.
Густав Густавович Шпет – философ, психолог, переводчик с мировым именем. В настоящее время его работы высоко оценены как в научной среде, так и среди читателей. Исследования Шпета «Внутренняя форма слова. Этюды и вариации на темы Гумбольда», «Очерк развития русской философии» и другие оказали сильное воздействие на всю русскую философию. В частности, выходила книга-конспект лекций выдающегося философа Владимира Бибихина с подробным разбором «Внутренней формы слова» Густава Густавовича. В 1920 и 1922 годах у Шпета была возможность покинуть Россию: сначала стараниями доброго друга семьи, литовского поэта Юргиса Балтрушайтиса, потом – на «философском пароходе». Густав Шпет остался, однако его дальнейшая жизнь сложилась трагически: аресты в 1935 и 1937 годах, расстрел в 1937-м…
Автор книги, режиссер-документалист Елена Якович сняла для канала «Культура» фильм «Дочь философа Шпета», построенный на беседах с дочерью Шпета, Мариной Густавовной Шторх, и позже выпустила одноименную книгу, куда вошел весь материал тридцатичасовых разговоров с Мариной Густавовной. Перед биографом, будь он историком или реальным очевидцем, стоит задача «усидеть на двух стульях» – зафиксировать важные подробности, опустить менее значительные и найти баланс между фактологической сухостью и пристрастным, сверхэмоциональным потоком слов. Марине Густавовне и Елене Якович это удалось: изложить историю семьи без фальши или ожесточенности.
 |
| Елена Якович.
Дочь философа Шпета в фильме Елены Якович. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх. – М.: АСТ: Corpus, 2014. – 224 с. |
Шторх вспоминает известнейших родственников и друзей семьи – Сергея Рахманинова, Бориса Пастернака, Екатерину Максимову, Андрея Белого, а мелкие подробности творческого пути отца оставляет «за бортом», касаясь лишь самых важных дат. Действительно, почему бы не дать заинтересованному читателю самому познакомиться с творчеством Шпета, а филологам и философам самим вынести оценку его книгам? В центре повествования – Шпет-отец, Шпет-муж, наконец, Шпет – лишний для советской власти человек... В 1935 году философа первый раз арестовывают, и начинается совсем другая жизнь: человек, обладавший огромной библиотекой и знавший 19 (!) языков, оказывается вне досягаемых пределов своей «питательной среды», вне Москвы – сначала в Енисейске, потом в Томске. Лишь члены семьи поддерживают его существование в новых условиях.
В 1956 году Густав Шпет был посмертно реабилитирован. Несмотря на жизненные тяготы, накануне своего столетия дочь философа Шпета, судя по книге Елены Якович, остается энергичной и активно мыслящей женщиной. Особую ценность изданию «Дочь философа Шпета» придает огромное количество подробно прокомментированных фотографий, объединенных во вкладках: сам Шпет, его родственники, друзья, знакомые, передающие настроение эпохи… И можно сказать, что книга лишний раз подтверждает: удивительная плеяда людей Серебряного века обретает новую жизнь и продолжает оказывать опосредованное воздействие на наших современников. Не это ли означает бессмертие слова перед лицом истории?
Дарья Гармоненко 