Примаков перевесил Гусинского

ШКВАЛ возмущения, поднявшийся 13 июня после пленения главы "Медиа-МОСТа", молниеносно накрыл два континента и исчез через три дня. Тема свободы российских СМИ и даже выпущенный из тюрьмы пленник перестали быть точкой кипения в зарубежных СМИ. Как будто был отыгран или лишился управляемости некий сценарий. Роль "МОСТа" как самостоятельного политического фактора не состоялась именно потому, что не была воспринята на Западе. Этого "МОСТ", постоянно декларирующий приверженность западным ценностям, совсем не ожидал.

Западная пресса восприняла скандал и претензию медиахолдинга на роль системной оппозиции власти как очередной образец российской экзотики. И серьезно занялась анализом некоторых других политически важных обстоятельств визита Путина в Европу. В частности, обратила внимание на присутствие в его команде Евгения Примакова. Появились версии, что оно обозначало скрытую, но наиболее важную повестку европейского тура российского президента. Это присутствие привлекло особое внимание американцев, которые назвали это "плохой новостью для Вашингтона".

Помимо экономических вопросов повестка, с которой российский президент отправлялся в Европу, включала создание европейской ПРО и роль России в строительстве европейской безопасности. Серия переговоров дипломатов и военных по вопросам американской ПРО накануне визита ничего не дала: российская и американская стороны остались каждая при своем. Другой болевой для Запада вопрос - о согласовании с Россией политики расширения НАТО - американцы обсуждать не захотели.

В то время как некоторые европейские политики вовсе не ради дипломатической риторики активно высказывались о "возможном участии России в НАТО", американцы подчеркнуто обозначили свою самостоятельность в этих вопросах. Сразу после московского саммита был стремительно проведен раунд "натовской дипломатии" в Балтии. Сначала туда устремился главный автор "балтийской доктрины" первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт, а затем президент Эстонии Леннарт Мери провел несколько заметных для мирового сообщества дней в Вашингтоне.

Позиция США по обоим вопросам - часть традиционной политики по отсечению Европы от любых вариантов ее сближения с Россией. Россия попыталась переиграть это в свою пользу, опираясь на нежелание европейцев играть в американский "изоляционизм" и брать на себя бремя натовского расширения при руководящей роли заокеанского "гегемона".

Евгений Примаков вошел в состав команды президента как признанный, в том числе американцами, носитель доктрины и "мастер играть со слабыми картами". Предполагалось, что Путин будет нести "прогерманскую идею", а Примаков - идею российско-американского соперничества на Ближнем и Среднем Востоке - в одном из ключевых геополитических регионов для США. Возможно, такой дуэт насторожил американцев, если не вовсе разочаровал.

Сюжет с "МОСТом" претендовал на то, чтобы обрушить намечающийся расклад сил и заменить его на популярную и важную тему свободы СМИ (НТВ за две недели до событий предупреждало о том, что надвигается нечто страшное, вроде переворота). Характерно, что почти два дня после пугающего пленения главы холдинга американская сторона молчала, хотя обычно она реагирует гораздо оперативнее и в более простых случаях.

Тем временем "Медиа-МОСТ" слишком активно и, как выяснилось, преждевременно объявлял провал визита. Игорь Малашенко предпринял "антитурне" и прошел по краю допустимого в предлагаемой "антиполитике". Телекамеры фиксировали поведенческие нюансы именитых адвокатов с бутылкой воды в руках, в театральной манере рассуждавших о "взбесившейся стае" (та же защита выглядела более серьезно в коллизиях меньшего масштаба, скажем, с журналистом Бабицким). Генпрокуратура слишком растерянно и лихорадочно бросалась соответствовать тем или иным оценкам президента.

Возможно, роль отдельных личностей в этой истории, задуманной и приуроченной к визиту, гораздо выше, чем представляется возможным это оценить. Равно как и роль непредсказуемых случайностей. Во всяком случае, глава "МОСТа" признался, что был "в бешенстве и гневе" от неожиданного тюремного заключения.

Опытный Примаков либо выяснил, либо просчитал, что реакция европейцев на эту акцию будет слабая. И эту "музыку" интуитивно прочувствовал Запад. Американцы разозлились, европейцы уверенно заняли позицию гостеприимных хозяев, отведя соответствующее место российским "домашним обстоятельствам". В ответ на предлагаемую формулу "визит сорван" германская сторона уверенно заявила о "начале нового пути" и "европейской безопасности вместе с Россией". А также объявила об успешных переговорах по новым инвестиционным программам.

Другой итог акции - все преодолели психологический барьер. На международной арене установились новые правила игры в отношении России - ей позволено бороться с олигархами. Тем более что Запад и сам к этому призывал. Нейтрализован пиночетовский имидж Путина, который Запад постоянно муссировал.

А что же "МОСТ"? Европейские лидеры и не подумали включаться в пиарную кампанию "МОСТа", и расчет на это был иллюзорным. В западных странах ведущие СМИ - часть элиты "правящего слоя", а отнюдь не системная, хуже того, непримиримая оппозиция к ней. Признание общности интересов "своей" элиты и "своих" государств и международных альянсов неизменно перевешивает даже самые острые разногласия и конфликты по любым другим вопросам.

Кроме того, Запад всегда имеет дело с теми, у кого реальная власть. И Примаков это знает. Тем более ошибочно было разыгрывать козырь оппозиции на родине "реаль политик" - в Германии.

"МОСТ" подумал, что именно он - то главное, что нужно Западу от России. Оказалось, что он действительно нужен. Но в определенной дозировке. Не более.