Андрей Ваганов Последний месяц лета в очередной раз собрал свою печальную жатву. Катастрофа российского авиалайнера Ту-154 под Донецком, в которой погибли 170 человек, будем надеяться, закроет этот печальный список. Но даже самого беглого перечисления катаклизмов, происходящих именно в августе, вполне достаточно, чтобы предположить: что-то в этом месяце притягивает к себе катастрофические события. 29 августа 1996 года – катастрофа Ту-154 над Шпицбергеном (141 человек погиб); 24 августа 2004 года – катастрофа Ту-154, взорванного террористкой-смертницей над Ростовом-на-Дону (46 человек погибли); государственный переворот в СССР, создание ГКЧП – 19 августа 1991 года; гибель атомной субмарины «Курск» – 12 августа 2000 года; крупный пожар на Останкинской телебашне – 27 августа 2000 года┘ Да и Бесланская трагедия 2004-го – 1 сентября, совсем рядом┘
Что же происходит? Версий, самых экзотических, гуляет предостаточно. Например, такая. Оказывается, самая высокая частота появления так называемых НЛО зафиксирована именно в конце августа – начале сентября. Это – гауссовское, то есть «одногорбое» распределение статистики событий, и спорить с ним бессмысленно (но можно спорить с существованием самих НЛО – это другой вопрос). Таким образом, концентрация катаклизмов в августе связана, мол, с деятельностью внеземного разума.
Однако существует и вполне рациональное объяснение происходящего. Сваливать ответственность за ежегодные августовские апокалипсисы на инопланетян не приходится. Официальный сайт Министерства по чрезвычайным ситуациям РФ, например, в своем прогнозе на год отмечал последний месяц лета как наиболее потенциально опасный в отношении техногенных катастроф. И это не простое совпадение – всему есть рациональное объяснение. В августе – пик перевозок всеми видами транспорта и одновременно наиболее опытные и подготовленные кадры уходят в отпуск, зачастую рейсы выполняют резервные экипажи летчиков или путейских бригад. Недаром психологи подтверждают: август – самый «расслабленный» месяц. Этот человеческий фактор намеренно используют и те, кто планирует теракты.
Вообще главный вывод, который надо сделать всем нам и прежде всего людям, принимающим решения на государственном уровне, – это осознать, что развитие человеческого общества вступило не просто в технологическую фазу, а в техносоциальную фазу. Не учитывать законов саморазвития и самоорганизации технологической среды просто смертельно опасно. Техника буквально мстит нам за это безжалостно.
Не случайно статистика показывает, что число техногенных катастроф в мире резко увеличилось с конца 1970-х годов. Особенно участились транспортные катастрофы. При этом, несмотря на то что страны Европы и Северной Америки обладают значительно более плотной транспортной и промышленной инфраструктурой, чем иные континенты, наибольшее число жертв этих катастроф из Африки и Азии. Уровень смертности в результате техногенных катастроф, произошедших за период с 1994 по 2003 год в индустриально развитых странах, составляет 0,9 погибшего на 1 млн. жителей, а для наименее развитых стран – 3,1 смертельного случая на 1 млн.
Мир насыщен и перенасыщен техническими устройствами самой разной сложности. И степень этого насыщения неумолимо нарастает. Так, по прогнозу компании Forecast International, за десять лет (2006–2015-е годы) в мире будет произведено 7907 пассажирских авиалайнеров на общую сумму 770 млрд. долларов. В 2004 году только авиакомпании США перевезли 688 млн. пассажиров (в 2003 году – 642 млн.). По оценкам Контрольной палаты США, в 2015 году авиатранспортном воспользуются более 1 млрд. пассажиров. При этом с каждым годом растет не только число пассажиров, но и количество задержанных полетов (в 2004 году было зафиксировано 1,4 млн. задержек, в 2003 – 1,2 млн.).
Бороться с этим все более укрепляющимся симбиозом общества и технологий невозможно. Это как бороться с законом всемирного тяготения. Но вот использовать этот факт для пользы «народного хозяйства» – это вполне возможно. Например, более ответственным составлением графиков отпусков сотрудников, обслуживающих сложные технические объекты.
Возрастание размеров и мощи технологических систем повышает риск людских, материальных и экологических потерь – такова плата за технологический прогресс. Это неизбежно. Но минимизировать этот риск пока в наших силах. Иначе придется согласиться с известным британским астрономом – сэром Мартином Ризом: «Рано или поздно созданная нами техника уничтожит Вселенную и нас вместе с ней».
