Андрей Кисляков Стратегическое командование Соединенных Штатов, одна из основных задач которого – контроль космического пространства, в качестве декабрьского сувенира спешит успокоить россиян. Теперь мы знаем, что бескомпромиссный «Фобос-Грунт», который так и не поддался на «уговоры» с Земли, рухнет на нее саму не 9 января, а на два дня позже – 11 января. Кроме того, специалисты спрогнозировали, что несгоревшие тугоплавкие и, следовательно, весьма тяжелые фрагменты станции могут упасть где угодно – от США до Украины, но не на российской территории.
Вообще-то СССР, а теперь и России, с Марсом катастрофически не везет. Всего с октября 1960 года по ноябрь текущего мы произвели 20 стартов к Красной планете. Итог маловпечатлителен. За всю историю исследований лишь один аппарат, запущенный в мае 1971 года, достиг поверхности Марса в январе и проработал вплоть до 1972 года. Все же остальные миссии ограничивались либо отказом техники в космосе, либо «смертельным» тараном поверхности.
Чисто российские марсианские достижения равны абсолютному нулю. Запущенный в ноябре 1996 года марсианский аппарат не вышел даже на низкую околоземную орбиту и утонул в Тихом океане. Не менее плачевна и судьба автоматической станции «Фобос-Грунт», которая еще в 1998 году была утверждена в качестве основного межпланетного проекта российской космонавтики на ближайшую перспективу.
И вот что интересно. Оказывается, теперь, как в немецком языке, где отрицание ставится в конце предложения, о ранее сказанном можно забыть, перспективы изменить и в качестве генерального направления лететь в другую сторону.
22 ноября, когда стало очевидно, что проект «Фобос» провалился, замглавы Роскосмоса Виталий Давыдов заявил, что «может быть, имеет смысл перейти к тому, чтобы сделать какие-то более внятные шаги по Луне, а что касается Марса, делать ставку на совместную работу с нашими коллегами».
Насчет коллег в лице Европейского космического агентства с проектом EXO-MARS – время покажет. Что же касается Луны и наших туда устремлений, то на этом остановимся подробнее, тем более что пора поговорить и о втором американском «даре».
В середине декабря NASA объявило о том, что первый американский грузовой автоматический корабль Dragon, разработанный частной компанией SpaceX, отправится к орбитальной Международной космической станции 7 февраля 2012 года. Во время этого – второго по счету – тестового полета аппарата планируется выполнить сразу две задачи: подлет к Международной космической станции и стыковку с ней.
На орбиту Dragon выведет ракета Falcon 9, которую также разработала SpaceX. Эта миссия «откроет новую эру в коммерческой доставке грузов в международной орбитальной лаборатории», заявил заместитель администратора NASA по космическим операциям Уильям Герстенмайер. В случае успеха SpaceX начнет регулярные полеты кораблей Dragon к МКС. Всего намечается не менее 12 таких экспедиций.
Заметим, что Dragon может привозить на МКС до 6 тонн грузов и возвращать с нее до 3 тонн грузов. Для размещения аппаратуры и оборудования на грузовике имеются герметичный объем размером 10 кубометров и негерметичный на 14 кубов. Иными словами, характеристики американского корабля в три раза перекрывают соответствующие показатели российского транспортника «Прогресс». А если учесть, что России пока приходится самой заниматься обслуживанием станции, включая доставку и возврат экипажей, то американский подарок должен оказаться весьма кстати.
Однако особой радости по поводу начала полетов американского корабля Роскосмос не высказывает. Более того, в конце сентября, комментируя предстоящий старт частного транспортника, руководитель Роскосмоса Владимир Поповкин заявил: «Для того чтобы мы пристыковали Dragon к станции, нам нужны гарантии, что все пройдет штатно».
Логика в этих словах имеется: хочется, конечно, чтобы все прошло гладко. Но о каких гарантиях идет речь? Опять о «юридически оформленных»?
Между тем никаких внятных гарантий относительно судьбы самой станции российская космическая мысль не дает. Парадокс заключается в том, что, с одной стороны, Роскосмос принципиально настаивал на всяческом увеличении сроков активного существования орбитального комплекса, который, по прежним замыслам, отработает свой срок уже в 2015 году. Теперь же, во многом под нажимом российской стороны, страны – участницы программы МКС договорились о продлении срока эксплуатации станции минимум до 2020 года.
В этой связи сложно комментировать высказывание одного из руководителей российской программы МКС, возглавляющего к тому же базовое предприятие отрасли, главы Центрального НИИ машиностроения Геннадия Райкунова о том, что Международная космическая станция для российской науки является пройденным этапом, а будущее науки – в использовании Луны. «Как показывает практика, поскольку нас не устраивает уже объем, энергетика МКС, это уже пройденный этап. Надо думать о будущем», – заявил Райкунов.
По его словам, в качестве площадки для размещения научного оборудования и проведения экспериментов российскими ученными рассматривается возможность использования Луны.
Очень любопытно. Получается, что недостроенная еще станция, во всяком случае в отношении российского сегмента, энергетика которого и возможности связи во многом зависят от американцев, уже «на пределе»?
Складывается такое впечатление, что российская космонавтика сразу объявляет «предел» тем программам, которые после широко разрекламированных «деклараций о намерениях» застревают из-за научно-технического несовершенства исполнения. Может быть, на таком же «пределе» и наши марсианские потуги?
Луна же пока действительно не охвачена нашими грандиозными планами. Не представлены еще миру программы лунного покорения, и беспредельна еще глубина соответствующих мечтаний. И неизвестно, какие еще подарки нам уготованы┘
