Владислав Мальцев
На фото шествие ветеранов латвийской бригады СС. Фото Reuters
Экспертный центр Всемирного русского народного собора (ВРНС), ассоциированного с РПЦ, выступил вчера с меморандумом о необходимости «борьбы с русофобией». Таким образом, инструментарий внешнеполитических рычагов влияния России может дополниться еще одним, как казалось, забытым после «крымской весны» требованием защиты прав русских в сопредельных государствах. При этом борьба с русофобией может успешно использоваться и внутри страны, подчеркивая связь православия и «русскости».
По мнению авторов документа, мир стоит перед проблемой «борьбы с различными формами этнической и религиозной ксенофобии», причем, по их мнению, «поворотным историческим моментом в борьбе с ксенофобией стала Великая Победа 1945 года», когда «потерпела поражение доктрина нацизма, признававшая превосходство отдельных рас, народов или культур над другими». Одной из актуальных форм ксенофобии в экспертном центре ВРНС видят русофобию, цитируя при этом заявление Владимира Путина, сделанное 24 апреля с.г. на церемонии поминовения жертв геноцида армян в Ереване: «Сейчас во многих регионах мира поднимает голову неофашизм, к власти рвутся радикальные националисты, набирает силу антисемитизм, мы видим и проявления русофобии». В меморандуме приведен перечень ее проявлений, для фиксации которых 3 апреля с.г. ВРНС презентовал в Москве собственный «исследовательский центр по изучению русофобии», причем, как отметил тогда один из участников пресс-конференции, «изучение русофобии имеет два аспекта: и политический – это защита русских, и академический аспект». ВРНС пока планирует заниматься вторым. «Целая серия кампаний по вытеснению русского языка из образования, культуры, управления имела место в Латвии, Эстонии, на Украине, – заявляется в опубликованном вчера меморандуме. – В определенных ситуациях русофобия приобретала выраженные признаки геноцида… Это имеет место сегодня в Донбассе».
Апелляция к защите интересов русских была характерна для событий марта 2014 года вокруг ситуации в Крыму, где события приобретали отчетливый этнический подтекст как противостояния между русскими активистами, с одной стороны, выступавшими за присоединение к России, и украинскими и крымско-татарскими националистами. В том же ключе было выдержано заявление президента 18 марта 2014 года по поводу юридически оформленного в тот день вхождения Крыма в состав нашей страны: «На Украине живут… миллионы русских людей… и Россия всегда будет защищать их интересы политическими, дипломатическими, правовыми средствами». Ранее, 2 марта 2014 года, заместитель председателя ВРНС протоиерей Всеволод Чаплин напомнил, что «еще в 1995 году Всемирный русский народный собор заявил, что русский народ – разделенная нация на своей исторической территории, которая имеет право на воссоединение в едином государственном теле». Позже этнический аспект противостояния на территории соседней страны был явно «приглушен» в российском общественно-политическом дискурсе, но сейчас ВРНС вновь поднимает эту тему.
Отдельным пунктом в меморандуме идет требование о том, что «действия диффамационного характера в отношении Русской православной церкви должны квалифицироваться как одна из форм русофобии и культуроцида русского народа». Как отметил «НГ» главный редактор журнала «Религия и право» Анатолий Пчелинцев, русофобия «не является правовым понятием, правовой категорией», а геноцид, к которому апеллируют авторы документа и ответственность за который предусматривается ст. 357 УК РФ, «предполагает физическое уничтожение людей». В данном случае, судя по апелляции авторов документа к «делу Pussy Riot» и настроениям высокой социальной страты в России, названных ими «социал-снобизмом», речь идет о попытке актуализации со стороны ВРНС идеи «православных основ государственности», пропагандировавшейся в 2012 году на фоне противостояния с оппозиционными выступлениями столичного среднего класса.
