Никита Михалков и Наина Ельцина спорят из-за истории

В Ельцин-центре мультимедийное представление истории поставлено на широкую ногу. Фото РИА Новости

Михалков обвинил Ельцин-центр в разрушении национального самосознания российских детей. Вместе с музеем режиссеру жестко ответила вдова первого президента страны. Судя по продолжительности дискуссии, ее причины не в культуре и истории. Возможно, поводом для споров стал очередной виток политической борьбы за право интерпретации и 90-х годов в частности и всего прошлого страны  в целом.

Михалков раскритиковал Ельцин-центр в ходе парламентских слушаний в Совете Федерации. По его словам, экспозиция музея направлена на «разрушение национального самосознания детей», поскольку дает необъективную оценку истории страны. 

Назвав такие образовательные материалы «ядом», а саму тему вопросом «национальной безопасности», режиссер призвал видоизменить выставочное пространство.

Из музея ему ответили резко, указав на продолжительную историю натянутых отношений с Михалковым и на то, что тот так и не побывал у них в гостях лично: «Я Пастернака не читал, но осуждаю». За выставку заступилась и вдова первого президента РФ  Наина Ельцина. Она возмутилась заявлением режиссера, обвинила его во лжи и тоже подчеркнула: Михалков в музее не был.

Кинодеятель предпринял следующий шаг, написав подробное письмо с разъяснениями. Ельцину он уверил в том, что ее обманули: «Я никогда не говорил о том, что Борис Николаевич не достоин музея, это неправда». (Впрочем, подобных слов в письме вдовы экс-президента как раз и не было). Что касается упрека в заочности негативных выводов, режиссер, признав, что действительно не посещал музей, ответил следующим образом: «Но там работало несколько съемочных групп, специально туда отправленных, которые полностью отсняли все экспозиции, экспонаты, интерьеры, кафе, мнения людей и т.д. И поверьте, я имею очень полное представление о том, что там происходит».

Из слов Михалкова понятно, что кто-то «специально» отправил сразу несколько журналистских бригад в музей, а стало быть, возможно, тут проводится некая кампания. Так, режиссер активно ссылается на программу Владимира Соловьева «Прямой контакт». Из слов Ельциной выясняется, что толкование истории Михалковым заведомо ложное: а значит, видимо, в ответ была запущена контркампания.

Если объективно взглянуть на конфликт, который несколько раз уже мог прекратиться, но продолжается, можно прийти к выводу, что сам музей абсолютно ни при чем. Судя по всему, речь идет об очередном столкновении различных групп (все они из власти) за интерпретацию истории. В данном конкретном случае речь идет о 90-х годах: разногласия Михалкова и Ельциной очень быстро ушли от культурного смысла к политическому. Она упрекнула его в том, что в 90-х он Ельцина поддерживал и недовольства не проявлял. Он ответил: да, лидер был безальтернативный, но кто же представлял, какой развал страны последует. (К самому первому главе государства у него претензий нет.)

В дальнейшем, надо полагать, последует продолжение дискуссии. Это ясно уже из того, что ведется она с начала нулевых. С тех пор время от времени в СМИ разгораются споры о том, как оценивать такой непростой для страны период, как 90-е годы.

Сегодня этот вопрос актуален не столько в свете условного противостояния «либералов» и «патриотов» (оно-то скорее искусственное), сколько в плане борьбы за право на ретроспективу. 90-е, со всеми своими переписанными учебниками, в которых парадигма восприятия прошлого страны изменилась радикально, стали своеобразными воротами в историю. Кто владеет ими (то есть правом интерпретации периода 90-х), тот может влиять на восприятие предшествовавших им времен. И это главная проблема, потому что такой подход и такая ситуация, когда есть только крайние точки зрения, но нет середины, способствует культурному расслоению. Причем правых тут, надо думать, нет вовсе: это общее свойство всех политических интерпретаторов истории.