С 2024 года пойдет очистка тюремной системы от иностранцев

Среди российских заключенных стало слишком много иностранцев. Фото РИА Новости

В ближайшие дни Госдуме придется оперативно актуализировать правительственные поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), которые устанавливают порядок передачи осужденных иностранных граждан (ИГ) на их родину для исполнения наказания именно там. Речь идет об условных сроках, условно-досрочном освобождении (УДО) или мерах, не связанных с лишением свободы. Соответствующую конвенцию СНГ президент РФ на днях представил депутатам для ратификации. С учетом всех процедур и полагающихся сроков можно предположить, что уже в новом году будут созданы предпосылки для массированной очистки тюремной системы от приезжих.

Соответствующая конвенция была подписана Россией еще в 2019 году, но так и не ратифицирована. Президент РФ Владимир Путин только теперь предложил Госдуме утвердить соответствующий законопроект. На сайте МИД РФ соглашение значится как не вступившее в силу, судя по всему, остальные пятеро участников – Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Узбекистан тоже особо не спешат. Между тем еще полтора года назад правительство РФ внесло в нижнюю палату необходимые для реализации данной конвенции поправки в УПК.

Сама конвенция предусматривает возможность отбывать наказание на родине тем ИГ, которые совершили, например, в РФ нетяжкие преступления, получили за это условный срок или, скажем, ограничение свободы либо вышли из заключения по УДО. Для России это в первую очередь серьезная экономия бюджетных средств, снижение нагрузки как на тюремную систему в целом, так и на сотрудников ФСИН. Судя по срокам вступления конвенции в силу и с учетом предстоящих решений в других странах, можно предположить, что очистка пенитенциарных учреждений и разгрузка уголовно-исполнительных инспекций начнется только в будущем году.

Согласно поправкам, которые просто переписаны из конвенции в изложении на российском правовом языке, решение о передаче ИГ домой будет принимать суд «по результатам рассмотрения представления ФСИН», однако это может быть сделано и по инициативе самого приезжего. В то же время отмечается, что в передаче нарушителя так называемому государству исполнения наказания может быть отказано по десятку причин. Например, при отсутствии гарантий, что этот человек продолжит отбывать это наказание уже в своей стране. Или если преступление, за которое он осужден в РФ, не считается таковым у него на родине, либо если там не предусмотрено контроля за теми же условно осужденными. Кстати, ходатайствовать о передаче ИГ можно будет лишь через полгода после приговора, но это не касается иностранцев, осужденных за нарушения в сфере военной службы, или если таковая передача негативно скажется на суверенитете, безопасности или иных существенных интересах России. Не отпустят и должников, не оплативших штрафы или не возместивших ущерба пострадавшим, а также по ряду иных причин.

Член президентского Совета по правам человека Александр Брод считает предлагаемые законодательные изменения вполне логичными. Связаны они, по его мнению, с тем, что «криминализация мигрантов растет – и тема, видимо, созрела». Десятки тысяч преступлений совершаются за год иностранцами, в основном гражданами стран ближнего зарубежья, причем эта цифра постоянно увеличивается. А данный шаг действительно снизит нагрузку на систему ФСИН. Другое дело, заметил Брод, что не спишут ли на родине нарушителей все их грехи? Так что как минимум нужен мониторинг правоприменения в этих странах относительно преступников, переданных из России.

Как заметил вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников, сама по себе инициатива верная хотя бы потому, что сейчас, если человек осужден условно или вышел по УДО, то он не может покинуть РФ, а условия его дальнейшего здесь пребывания зачастую толкают его на совершение новых преступлений: «Куда мигранту деваться, если нет возможности прожить в отсутствие денег, работы, жилья? Где гарантия, что даже от безысходности он не совершит более серьезное преступление, за которое его придется уже сажать?» Между тем, подчеркнул Мельников, обычно так и выходит на практике. Кроме того, есть и необходимость разгрузить камеры от приезжих, содержание которых бьет по карману налогоплательщиков. И для судов это тоже станет стимулом избирать наказания, не связанные с лишением свободы. Если сегодня ИГ совершил преступление – ту же кражу, то судья при избрании меры наказания должен учитывать наличие постоянного жилья, работы, семьи. А если этого нет, то понятно, какой назначается приговор. «У властей есть понимание серьезности данной проблемы. И раз уж инициатива вносится президентом, то понятно, что на уровне государства появилась новая установка, которой будут следовать», – подчеркнул Мельников.

Однако его смутили «пространные формулировки» возможных отказов. Например, непонятно, каким образом отправка мигранта с условным наказанием на родину может угрожать суверенитету нашей страны. «Условные наказания обычно назначаются за незначительные преступления – о каких угрозах интересам РФ может идти речь? А что понимать под преступлениями против военной службы?» – недоумевает Мельников. Еще один крайне важный, по его словам, момент – это отсутствие разъяснительной работы: «Учитывая правовой нигилизм среди мигрантов, боюсь, что система вообще не заработает, если четко их не инструктировать, то есть не подсказывать им, как следует действовать. Есть высокая вероятность, что в основном никто и не будет писать такие ходатайства. Но не по причине нежелания, а потому, что они этого просто не знают и не умеют».