Владислав Мальцев
Для многих россиян и до кризиса "сдержанность в финансовых вопросах" была нормой существования.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Во время пастырского визита в Украину Патриарх Кирилл в своем интервью от 28 июля украинскому телеканалу «Интер» в числе прочего затронул тему экономического кризиса. «Этот кризис несет в себе что-то важное для всех нас. Вскоре после своей интронизации я имел возможность говорить на тему кризиса и напомнил о том, что слово «кризис» в переводе с греческого означает «суд». Любой кризис – это суд. Он ставит человека в состояние некоего внутреннего выбора, в том числе мировоззренческого; он выводит человека из состояния спячки. Он обостряет способность человека критически оценивать то, что происходит с ним и с окружающим миром┘ Современное общество называют обществом потребления. Возможно, нынешний кризис немного поможет осмыслить опасность построения такого общества», – сказал Патриарх.
«Кризис может многому научить: он может научить людей сдержанности, он может научить людей рачительно относиться к своим финансовым возможностям, – продолжил свою мысль глава РПЦ. – В связи с этим очень важно научиться христианской аскезе. Аскеза – это ведь не жизнь в пещере и постоянный пост, аскеза – это способность регулировать в том числе и свое потребление идеями и состоянием своего сердца┘ Таков ответ Церкви: мы должны научиться управлять своими инстинктами, своими страстями, и тогда цивилизация, которую мы построим, не будет цивилизацией потребления».
О предпосылках возникновения так называемого общества потребления Патриарх хорошо осведомлен. Об этом он сам упомянул на встрече с духовенством, преподавателями и студентами Киевской духовной академии в Киево-Печерской лавре: «Чтение современных философских текстов убедило меня в том, что именно так постмодернистская цивилизация представляет себе проблему добра и зла». Понятие «общества потребления» как раз сформулировано философами-постмодернистами.
Описан этот феномен в одноименной книге знаменитого французского философа Жана Бодрийяра, вышедшей на Западе в 1970 году, а в России лишь в 2006 году. Вот отзыв на нее в одной из российских газет: «Время для публикации на русском выбрано точно: именно в сегодняшней Москве и нужно читать этот труд знаменитого французского философа и социолога, именно здесь и сейчас он воспринимается особенно актуально. Обществу потребления от Бодрийяра достается в первую очередь за исчезновение из жизни настоящих отношений. За то, что глубинные связи между людьми замещаются культом приветливости (но приветливости магазинной, «оплаченной»)┘ За то, наконец, что мы становимся винтиками в машине потребления», – пишет автор этой газетной рецензии.
 За тонированными окнами патриаршего «Мерседеса» окружающая действительность видится, как ни странно, не в серых, а в розовых тонах. Фото Александра Шалгина (НГ-фото) |
Идеи Бодрийяра получили художественное воплощение во многих культовых западных фильмах (в том числе в знаменитой «Матрице» братьев Вачовских), идею «общества потребления» и бунта против нее развивает фильм «Бойцовский клуб», снятый по сценарию Чака Паланика. За динамичными сюжетами этих картин скрывается целый пласт идей. Герой, которого играет Эдвард Нортон, работает в крупной компании, материально обеспечен, но тем не менее живет с чувством отчуждения от себя и от мира (в котором всё, и люди в том числе, по его словам, «одноразовое»), с неуходящей хандрой и бессонницей, которые он пытается лечить с помощью покупок вещей – быстрой сменой кадров показано, как комплекты новой мебели из каталогов заполняют комнаты его квартиры. И вот однажды, вернувшись из очередной командировки, он обнаруживает, что его квартира полностью уничтожена взрывом. Потеряв все нажитое, бросив работу, он переезжает к случайному знакомому, живущему в разрушенном доме, без телевизора и иных удобств цивилизации, и начинает новую, интересную жизнь. Главная мысль фильма: только потеряв все, мы становимся свободными.
Обитатели западного общества в лице того же героя «Бойцовского клуба» утомлены, пресыщены своим высоким уровнем жизни, который был достигнут в послевоенной Европе уже в 1960-е годы, и подчас бунтуют против него (вспомним студенческие бунты 1968 года, по свежим следам которых и вышла книга Бодрийяра). Проповедь об отказе от утомляющей человека погони за потреблением была бы уместна и в докризисной России 2000-х годов в период бурного роста благосостояния на волне высоких цен на углеводороды (критике пустоты жизни «высокопотребляющих людей» посвящен, например, талантливый фильм режиссеров Сергея Гинзбурга и Александра Стриженова «Упасть вверх», снятый в 2002 году).
Иное дело – критиковать чрезмерное потребление в эти кризисные дни, когда десятки и сотни тысяч людей после массовых сокращений в компаниях без всякой монашеской аскезы в быту руководствуются тем, что Патриарх Кирилл назвал «сдержанностью» в финансовых вопросах. Недавно в Тольятти объявлено о сокращении трети сотрудников АвтоВАЗа (а это 27 тыс. человек, у каждого – семья и дети). «Я не могу сказать, что тольяттинцы сидят на голодном пайке┘ Другое дело, что горожане стали более экономными. Они действительно стали покупать только те продукты, которые им необходимы», – цитируют СМИ слова руководителя департамента потребительского рынка города Хетага Тагаева. Продукты эти, по словам представителей местных сетей, – крупы, консервы, макароны и дешевая водка в пластиковой таре┘ Еще раньше, весной этого года, на подобный голодный паек сели жители многих городов.
Едва получив ненадолго «жизнь как у людей», наши граждане ее потеряли, потеряли не добровольно – в результате разразившегося глобального кризиса, и эта потеря для них очень болезненна. И поэтому если проповедовать им о греховности и необходимости отказа от «высокого уровня потребления» и «культа материального благополучия» (последняя фраза – уже из выступления Патриарха перед рабочими завода «Севмаш» 23 августа, где он говорил в том числе о сохранении производства и рабочих мест на заводе), то это может быть ими расценено просто как издевательство, как попытка уговорами и увещеваниями примирить их с навязанной обстоятельствами нищетой.
