Священники в крымском раю

Инкерманский монастырь был одной из главных целей паломников. Открытка начала XX века

На исходе лета в блогах и СМИ стал популярным жанр впечатлений от отпуска, проведенного в Крыму. Если бы в прошлые века информационные технологии позволяли это, наши предки тоже нашли бы, чем поделиться с читателями. И без идеологической составляющей также бы не обошлось.

В 1783 году к России отошел Крым (Таврия), впоследствии став желанным местом для путешествий подданных империи, включая деятелей государственной Церкви. К христианским святыням полуострова началось паломничество верующих, как местных русских, заселявших новую территорию империи, так и пилигримов из других губерний. Херсонский и Таврический архиепископ Иннокентий (Борисов), бывший в середине XIX века духовным владыкой над православными верующими полуострова, много путешествовал по своим «владениям» верхом на лошади, а то и пешком. Он посещал развалины древних, еще византийских, храмов, пещеры, источники, места паломничества народа. Таким образом, многим туристическим маршрутам нашего времени начало было проложено еще два столетия назад верующими пилигримами.

Уже в XIX веке существовало несколько паломнических маршрутов. Многие следовали в Успенский пещерный монастырь недалеко от Бахчисарая, этот православный палладиум Крыма. Скит очаровывал взоры, располагаясь в дивном ущелье близ древнего поселения караимов Чуфут-Кале и бывшего ханского дворца, где сладкозвучные фонтаны «из мраморной темницы бьют», как писал Пушкин.

Пути паломничества также вели в Севастополь. Недалеко от города располагались три монастыря. Быстрее добирались до Херсонесского и Инкерманского. Чуть дольше – до Балаклавского Георгиевского, пожалуй, самого древнего на полуострове. Согласно легенде, в 891 году близ крымского берега потерпели кораблекрушение греки. Вынесенные на прибрежный камень, омываемый морем, они нашли здесь икону Георгия Победоносца, в чью честь устроили на берегу пещерную церковь. Несколько моряков так при храме и остались, положив начало монашеской общине.

Думается, лубочную эту картинку (воспроизведенную ныне «Православной энциклопедией») создали в XIX веке для привлечения в монастырь масс народа. Во всяком случае, в 1891 году епископ Таврический Мартиниан (Муратовский) отказался праздновать 1000-летие монастыря, не найдя доказательств столь раннего его основания.

Священники любили не только отдыхать, но и служить поближе к русской Ривьере. Фото начала XX века

Располагаясь на террасе горы, монастырь царил над окрестными далями. Военные корабли, проходя мимо него, салютовали пушечными выстрелами. Ведь приписанные к монастырю иеромонахи служили на Черноморском флоте, так что монастырь звался флотским.

Так или иначе, пилигримы чаще всего посещали Херсонесский монастырь, в чьих пределах некогда находился баптистерий, где, по преданию, был крещен князь Владимир Святославович. Главный монастырский храм в XIX веке блистал красотой. Колонны из итальянского мрамора и разноцветные стекла в окнах придавали ему особый шарм. Иное впечатление производил внутренний строй монастыря. Председатель Московского археологического общества Прасковья Уварова в 1902 году утверждала: «Главное несчастье Херсонеса – это существование на его развалинах монастыря, состоящего по обыкновению из подбора грубых, неграмотных, ничего не делающих и ни к чему не пригодных людей».

Зато Таврия оказалась вполне пригодным местом для архиерейских дач. Митрополит Петербургский Антоний (Вадковский) имел свою резиденцию в Гурзуфе. Поблизости была Ливадия, где отдыхали члены императорской семьи. В Гурзуфе Вадковский проводил едва ли не каждое лето. В 1901 году в этом поселке окончил свои дни епископ Ямбургский Борис (Плотников).

До Крыма порой добирались и учащиеся духовных школ. В том числе те, чьи имена вписаны в историю Русской Православной Церкви. В 1900–1902 годах там проводил вакации студент духовной академии Сергей Симанский, будущий Патриарх Алексий I: встречался с духовником, совершал паломничества.

Интересно, что некоторые церковные иерархи, чтобы добиться вожделенного места в Крыму, пользовались связями с влиятельными деятелями, в том числе властителями дум из светской среды. В январе 1904 года Антон Чехов устроил на отдых в Гурзуфе своего знакомого, епископа Ковенского Сергия (Петрова). Писатель искал для епископа дачу «удобную, теплую, светлую», прибегнув к посредничеству начальницы ялтинской женской гимназии. Чехов учел и такую возможную нужду епископа, как близость к даче храма. К больному писателю обратился за помощью сам Петров, обещая платить за дачу до 500 руб. в месяц.

В 1912 году в Ялту приехал архиепископ Астраханский Георгий (Орлов). Вблизи же, в Гурзуфе, уже отдыхал экзарх Грузии архиепископ Иннокентий (Беляев), сменив, по сути, одни курортные места на другие. Архиереи действительно тяготели к Ялте – жемчужине русской ривьеры. И было отчего. Сезон в ней – это аристократично, решили в дореволюционной России. «Жизнь райская, всюду цветы…» – вспоминал князь Феликс Юсупов-младший об отдыхе под Ялтой, где у Юсуповых были роскошные владения.

В советское время духовные лица все так же предпочитали Южный берег Крыма. В 1955 году в Ялту прибыл епископ Омский Никандр (Вольянников), прожив здесь около двух лет. Объявленная цель приезда – курортное лечение. Там же отдыхал епископ Павел (Голышев).

В 1958 году, взяв в Ялте такси, протоиерей из Москвы Всеволод Шпиллер поехал в Алупку. Впечатления теснились в нем: «Чудная дорога! Справа и слева кусты, покрытые… цветами, невероятно пахучими. Воздух просто напоен ароматами. Проехал Ливадию Юсуповых… открылся неописуемо красивый вид на море… поразительное зрелище». Другие чувства вызывали люди – «вульгарнейшая толпа». Встречая «типичных» представителей советского общества, священник будто забывал о пастырском долге любить всех без исключения братьев во Христе. Предпочитал, видимо, исчезнувший из советской действительности благородный класс «юсуповых».

Что до Гурзуфа, то в его окрестностях советская власть открыла детский лагерь «Артек», здесь зазвучали пионерские горны вместо литургических песнопений. Эти места превратились для служителей культа в «потерянный рай».

Теперь, когда Крым стал частью России, духовенство из Москвы и Санкт-Петербурга вновь может обрести эти райские места, получив над полуостровом почти полную духовную власть.