0
2853
Газета Стиль жизни Печатная версия

22.03.2018 00:01:00

Покиньте территорию!

Как с честью выйти из гендерного поединка

Мария Давыдова

Об авторе: Мария Андреевна Давыдова – редактор, культуролог.

Тэги: житейские истории, гендерный поединок


Фокстерьер насупился и опустил бородатую голову. 	Фото Pixabay
Фокстерьер насупился и опустил бородатую голову. Фото Pixabay

До чего же странный и дурацкий выдался сегодня день!

Если в обратном порядке – а почему бы для разнообразия не рассказать в обратном порядке? – в конце пути, уже около дома, я встретила древнего, согбенного деда с фокстерьером. Фокстерьер был тихий и покорный судьбе, пославшей ему в хозяева говорливого, но малоподвижного старца. А вот дед при ближайшем рассмотрении оказался действительно древним: седовласый, с поводком в одной руке и палочкой в другой. При этом сразу объявил себя автомобилистом, правда «летним»: зимой машина в гараже, а гараж за тридевять земель – не доедешь. Я вздохнула с облегчением – не доедет. На этом облегченная часть закончилась: к несчастью, я припарковалась около заснеженного «жучка-фольксвагена», принадлежащего соседке напротив. Дед почему-то упорно не верил в то, что «жук» соседский, и кричал, что некие темные граждане специально ставят чужие машины в наш прекрасный двор, чтобы у них прибавилось места для парковки, а у нас убавилось.

Фокстерьер внимательно слушал всю эту чушь, от холода слабо перебирая лапами. Наверное, он тоже был уже старый.  Из объятий деда я вырвалась изрядно ощипанная и даже слегка побежденная.

– Все потому, что никому дела нет, – грустно молвил старец на прощание, укоризненно глядя мне прямо  в глаза. – Приезжай кто хочешь, ставь что хочешь – никому нет дела!

Старческая слеза либо покатилась, либо померещилась.

Фокстерьер насупился и опустил бородатую голову.

Мне стало стыдно.

Удивительно, что этого самого дедушку с фоксом мы регулярно встречали в нашем дворе, и никогда доселе он не проявлял признаков безумия или желания вступить со мной в беседу. Почему именно сегодня?

Теперь к середине рассказа: в этой самой середине я пыталась исполнить на машине какой-то хитрый разворот в виде петли. Петля была чужая, незнакомая, потому и ехала я небыстро. Но и не очень уж медленно – на третьей скорости. Все это время за мной, уткнувшись фарами в бампер, пилил смуглолицый брат наш таксист и истошно гудел, не отнимая руки от клаксона. О том, что он смуглолицый, я, конечно, узнала чуть позже, когда одна полоса превратилась в две и гудящий дядя смог поравняться со мной и с помощью международного языка жестов, наконец, рассказать, что он обо мне думает.

Облегчившись, таксист втопил газ и унесся вдаль, по дороге подрезав пару-тройку автолюбителей.

То была еще середина, а вот теперь, наконец, самое начало. Итак, приезжаю я на работу. А там большая такая стоянка, огромное офисное здание и шлагбаум. Езжу я редко, пропуск на машину просрочен, нужно менять.

– Вот, – говорю охраннику, – старый пропуск. Пустите, дяденька, я быстренько поменяю и обратно поеду через полчаса уже с новым.

Охранник мне:

– Пущу, но только на первый этаж.

И отворяет шлагбаум.

Я заезжаю, а сама:

– Помилуйте, зачем же мне на первый этаж, когда мне нужно на одиннадцатый, к секретарю.

– На первый, я вам сказал! И не вздумайте уйти!

Куда же я уйду? Как любимую машину оставлю в таких черствых руках?!

Иду покорно на первый этаж. Там дама в роговых очках подтверждает:

– На одиннадцатый.

Тут бы мне и рвануть на одиннадцатый, но нет: обещала так обещала.

Иду обратно, объясняю про одиннадцатый:

– Всего десять минут.

– Никуда вы не поедете!

Ловким движением выхватывает у меня пропуск и прячет в карман:

– Вы вообще здесь по какому праву? Ни по какому! Пропуска-то у вас нет! А карта на проход через турникет есть?

(Достаю карту. Охранник отворачивается: какая досада, карта есть.)

– Вообще покиньте территорию! Выезжайте! И оттуда уже идите за пропуском на одиннадцатый этаж.

Эй, охранник! Последнее слово за мной! 	Илья Репин. Железнодорожный сторож. Хотьково. 1882. ГТГ
Эй, охранник! Последнее слово за мной! Илья Репин. Железнодорожный сторож. Хотьково. 1882. ГТГ

Сажусь в машину, чтобы выезжать. Тут брелок, некоторое время назад переставший реагировать на сигнализацию, вдруг на нее реагирует – видимо, я как-то особенно нервно на него нажала впопыхах.

Машина перестает заводиться: включилась сигнализация. Включиться включилась, а отключаться не желает: брелок ее снова не видит.

Уговариваю  и так, и эдак – не видит. После каждой очередной попытки завестись из будки выбегают охранники – теперь их двое, второй не выдержал и тоже примкнул к нашему бурному веселью – и кричат поочередно:

– Покиньте территорию!

– Тррррр, ттттт...

– Покиньте территорию!

– Тррррр, ттттт....

– Покиньте территорию!

Каким образом можно покинуть что-либо на недвижимой машине, не уточняют – покиньте и все тут.

Брелок на мгновение пробуждается, снимает машину с сигнализации и снова засыпает. Завожусь, выезжаю: передо мной гостевая стоянка, абсолютно пустая, и немудрено – вся она перехвачена крест-накрест полосатой ленточкой. Становлюсь у ограды, метрах в ста от проходной. Глушу мотор, звоню хорошему человеку: 

– Хороший человек, а хороший человек, сходи вместо меня на одиннадцатый этаж, принеси пропуск!

Хороший человек бросает работать и идет на одиннадцатый этаж выписывать мне пропуск. Что он при этом думает, остается за кадром.

А между тем ко мне бежит первую стометровку первый охранник:

– Здесь нельзя стоять!

– А где можно? Снимите ленточку, я туда встану.

– Там тоже нельзя стоять!

– А где можно?

– Вон там, напротив, можно.

– Я точно знаю, что оттуда машины таскают эвакуатором.

– С чего вы взяли?! (По глазам вижу, что и он это знает.)

– А мы последим за вашей машиной. (Ага, так я и поверила!)

– Я никуда не поеду, здесь буду ждать, пока мне не принесут пропуск.

– Вам?! Принесут?!

– Да, мне принесут.

Охватывает тусклым взором мою пожилую машину, меня в окошке. В глазах все презрение мира.

Убегает.

Теперь второй охранник бежит свою первую стометровку:

– Здесь нельзя стоять!

– Буду стоять здесь, пока мне не принесут пропуск.

– Вам?! Принесут?!

Монументально удаляется. На горизонте показывается хороший человек с моим пропуском в руках. Машет мне рукой, тычет в охранников пропуском.

В боковое зеркало видно, как свою вторую стометровку преодолевает первый охранник. Он страшно, страшно огорчен таким исходом дела – это видно по лицу. Подумать только, принесли-таки пропуск. Стучит в окошко:

– Вы! Вы!

Некоторое время не знает, что сказать. Я его понимаю: вот-вот мировое зло в виде какой-то тетки на сомнительной машине со шрамом на бампере проникнет на территорию вверенного ему объекта. Разражается, наконец:

– Вы все как дети малые с этими пропусками! Как дети! А сколько вам лет-то, а?! Сколько лет?!

Выпалив последнюю фразу, доблестный защитник территории круто разворачивается и убегает – скрывается, взбрыкнув на прощание ногой,  в своей охранной будке. Брыкающаяся нога символизирует победу, ведь последнее слово осталось за ним.

Я остаюсь с открытым ртом: зато теперь он никогда не узнает, сколько мне лет. И все же последнее слово осталось за ним. Это крайне обидно!

Всю дорогу домой я думаю, что же такое мне нужно было ответить, чтобы с честью выйти из этого гендерного поединка и смыть столь тяжкое оскорбление.

Подумать только, последнее слово осталось за ним!

Так нет же, не бывать такому: вот возьму и напишу про него.

Эй, охранник, стой! Я про тебя напишу. И последнее слово будет за мной.

Ага!   



Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Другие новости